— Это десерт с золотом, — указывает рукой на какое-то замудреное блюдо. — Попробуй, это один из лучших поваров востока готовил.

— Спасибо, но я не голодна.

Желваки на лице Рината начинают ходить ходуном. Он снова злится.

Интересно, отчего на этот раз? Он же хотел покорную женщину? Он ее получил.

— Ты только завтракала. Тогда попробуй стейк.

Не то чтобы я удивлена, что ему докладывают о каждом моем шаге.

— Я не могу с тряпкой на лице.

Да, это очень неуважительно звучит относительно традиционного наряда востока, но у меня нет задачи обидеть традиции. Я просто не хочу принимать их для себя.

— Это не тряпка, а никаб, — жестко поправляет. — И здесь ты можешь ее снять.

— Правда? — невинно хлопаю глазками. — Ты разрешаешь?

— А с каких пор тебе нужно мое разрешение? — раздраженно выпаливает сквозь сжатые зубы.

— Ну ты же сказал, что мне нужно учиться покорности. Вот учусь.

Клянусь, глаз Масура нервно дергается, а ноздри раздуваются как у быка.

— Ты пудришь мне мозги, а не покоряешься.

Да неужели?

Снимаю никаб, но выражение лица оставляю беспристрастным.

— Простите, ваше величество, — даже без сарказма удается мне вымолвить. — Я в этом деле новичок.

Если бы взглядом можно было убить, я бы определенно уже была мертва.

Бесится. Вилку в руке сжимает с такой силой, что удивительно как несчастная еще не погнулась.

Что, Масур, думал, что на яхту отвезешь и я твоя буду? Удачи.

— Что же тебе тогда нужно, Виолетта Новикова? — с опасным прищуром не говорит, а натурально рычит. — Опять не угодил?

— Что ты, — с натянутой до ушей улыбкой протягиваю, — все потрясающе. Где я еще я на яхте покатаюсь?

А его это еще больше бесит.

Встав, Масур подает знак кому-то из обслуживающего персонала, после чего начинает играть живая музыка.

— Раз все так прекрасно, позволишь пригласить тебя на танец? — обойдя стол, протягивает мне руку и я, точно хорошая девочка, принимаю это предложение.

Разумеется, Масур притягивает меня плотно к себе. Сжимает, должно быть, до красных отметин мою талию пальцами. Наши взгляды скрещиваются, точно мечи. И пусть наши губы лгут, но глаза воистину зеркало души.

В моих отражается презрение, а его неприкрытое вожделение.

Ринат сильнее прижимает к себе. Я чувствую бешеный ритм его сердца, да и мое почему-то бросается вскачь. И, почувствовав это, на лице Масура расплывается самодовольная ухмылка.

Наклонившись к уху, он горячо шепчет:

— Можешь сколько угодно себе лгать, но твое тело уже подчиняется мне.

— Но тебя не интересует только тело, Масур, — не остаюсь в долгу.

Танец заканчивается и он снова
подает знак персоналу. И что вы думаете? В следующий момент выносят огромный букет красных роз. Какая банальщина!

— Ухаживали так за тобой, красивые глазки? Или только драли, как сучку?

Не позволяю колким словам добраться до сердца. Отмахиваюсь от них, как от мухи. Очевидно, его терпение на грани. Поглядите, как расстарался. Яхта, звезды, музыканты, изысканные блюда и напитки, а я все равно не впечатлена и не заглядываю ему в рот с восторгом.

Игнорирую этот выпад. Только загадочно улыбаюсь. На этом наше свидание заканчивается. Меня обратно везут в отель. Сбежать нет ни единой возможности, а когда мы заходим в апартаменты, Ринат подводит меня к столу, который завален всякими пакетами с брендовыми этикетками.

— Все сроки истекли, Виолетта Новикова. Сегодня я хочу тебя в свою постель. Это все будет твоим.

Да, он определенно не сказочный принц, а сказочный придурок.

— Здесь нет того, что я хочу, — холодно обрубаю.

— Назови свою цену, — взяв мой подбородок двумя пальцами и повернув голову к себе, требовательно произносит.