Главное, всю эту авантюру провернуть в подходящий момент, чтобы у меня была фора во времени. Потому что если Ринат догадается сразу, то далеко я не уйду…

Покончив с завтраком, возвращаюсь в комнату. Хочу надеть свою одежду, но…

Ее нет, черт побери! Ни моих штанов, ни блузки, обувь и ту сперли! Ну как сперли, скорее конфисковали.

Вместо моих вещей на кровати лежит черное нечто. Тот сверток, что принесли мне вчера, догадываюсь я. Только вот сегодня он развернутый и во всей своей «красе». Это не просто закрытое скромное платье и хиджаб. Это, мать вашу за ногу, паранджа!
Рядом с ней лежат откровенное кружевное черное белье, темное закрытое платье и, как я понимаю, все это должно закрыться паранджой.

Для тех кто не в курсе паранджа — это эдакий балахон, который скрывает тело с головы до пят, оставляя открытым лишь прорези для глаз, и то иногда с сеткой. К счастью, на этой парандже сетки нет. Спасибо и на этом.

Да Масур совсем остатки своих мозгов растерял? Даже персонал в этом не ходит! Даю руку на отсечение, и женщины на улице в парандже редкость.

Вот же сволочь!

Платье село на мне как влитое. К белью принципиально не прикоснулась, а на паранджу долго с неприязнью косилась. Ну что за каменный век, в самом деле!

Впрочем, а что еще можно ожидать от человека, который похитил меня и вывез из страны против воли?

Когда стрелка настенных часов останавливается ровно на шести, в апартаменты входят вчерашние женщины. Они удовлетворенно улыбаются, заметив меня в платье.

На английском главная заявляет, что пришла для того, чтобы меня накрасить. Я не сопротивляюсь, потому что вид у женщины боевой. Да и мелкая она сошка, откровенно говоря. В чем ее вина? Она всего лишь служит своему принцу. Он и есть мой главный враг, и лучше поберечь силы для Масура.

Женщины красиво укладывают мне волосы. Непонятно правда зачем, учитывая, что кроме глаз в этом балахоне никто ничего не увидит. Очевидно, прихорашивают для Рината. Ага, пусть помечтает.

Однако когда мне разрешают наконец-то посмотреться в зеркало, я впервые восторженно замираю. Мои глаза…

Они очень сильно накрашены, но выглядят без сомнения потрясающе. Темные тени их выделили, ресницы густо прокрашены и неестественно длинные. Голубые глаза кажутся колдовскими, какими-то кукольными и чужими. Потому что и мой взгляд поменялся. Он будто зачерствел и потускнел. Нет прежней мягкости и нежности. Только решительность и пылающая ненависть. Это меня пугает, и я отворачиваюсь от своего отражения.

— Это нужно надеть, — протягивает мне паранджу.

Скрипнув зубами, хватаю паранджу, в которую мне помогают облачиться. Через пять минут в отражении видно только мои голубые глаза на фоне черного бесформенного балахона. Издалека и за человека не примешь, а в темноте ни за что не увидишь.

Надо же, Ринат хочет сыграть на контрасте? Мол, там я ходила в штанах и юбках, не говоря уже о том подобии платья, в котором явилась на ту проклятую вечеринку, а тут держи — паранджу.

Женщины удаляются, а ровно через пять минут появляется Масур. Заходит и тут же довольно лыбится, точно заключил сделку на миллиарды. И как его рожа не лопается от самодовольства?

Гневно зыркаю на подлеца, на что он изрекает:

— Вот теперь тебя и на прогулку вывести можно.

Прогулку, значит. А поводок к парандже не прилагается?

Очень хочется высказаться, но усилием воли сдерживаю колкости. Нужно помнить о своей роли.

Обиженно фыркаю, но молчу.

— Видишь, всего сутки, и ты уже начала нормально выглядеть. А что будет потом… — мечтательно закатывает глаза, явно думая о чем-то неприличном, судя по лукавой ухмылке. — Ладно, время не ждет. Пошли.