Однако все же какое-то здравомыслие присутствует, поскольку женщины снова переговариваются на арабском, а потом главная высокомерно отрезает:

— Зря нарываешься. Ринату Эльману Масуру это не понравится. Я передам ему, что ты отказываешься одеваться подобающим образом. Надеюсь, все же на твое благоразумие.

После она аккуратно кладет сверток на край дивана. Круто развернувшись, подает знак двум другим женщинам и направляется к лифту.

— Ага, передайте, чтобы еще в ад катился! — ворчу себе под нос.

Двери лифта закрываются и он уезжает. Выждав пару минут, стрелой бросаюсь к лифту и яростно жму на кнопку вызова, но тщетно.

Что за чертовщина? Тут какая-то блокировка?

Со стоном отчаяния мечусь по этим хоромам, чувствуя себя загнанным в клетку зверьком. Ни дать ни взять — арабская пленница!

От всей абсурдности ситуации на меня накатывает истерический смех. Гогочу как блаженная. Испустив последний горький смешок, скатываюсь по стене и просто сижу в оцепенении.

Проходит, должно быть, еще пару часов, когда Ринат Эльман Масур — здешний прынц изъявляет желание явиться.

Походка уверенная. Он точно не боится ступать по мраморному полу. Все здесь принадлежит ему. Даже я, как бы прискорбно не было это признавать. Телом, но не душой.

— На полу удобнее? — невозмутимо интересуется, бросая на меня насмешливый взгляд.

— Удобнее мне дома, — язвительно парирую.

Демонстративно отворачиваю голову от Масура. Видеть его напыщенную физиономию не могу.

Он игнорирует мой выпад. Садится на диван и с интересом смотрит на сверток, который мне принесли, после чего переводит испытывающий взгляд на меня.

— Тебе велели переодеться.

— У меня нет повелителей, чтобы мне что-нибудь велеть.

Ага, у меня прорезался голос. Он в такой ситуации и у немого бы прорезался.

Ринат криво усмехается и откидывается на диване, широко расставив ноги. Я же сижу у стены, поджав колени к груди. Даже сейчас он демонстрирует превосходство надо мной. Осознанно или же нет. Бесит, что в нем все от мужчины. Жесты, уверенная улыбка, хрипловатый тембр голоса и чертовщинка в глазах. Жаль, что поступки не вяжутся с этим образом. Он не завоеватель, он дикарь.

— Понимаю, что платья в которых видно половину твоей задницы тебе больше по вкусу, но тут с такими даже не здороваются.

— Учитывая, что ты запер меня здесь на несколько часов и незаконно вывез из моей страны, мне очень все равно кто будет со мной здороваться, а кто нет.

Мне бы пора прикусить язык и замолчать, но едкие ответы вырываются раньше, чем мозг их успевает отфильтровать. Эмоции зашкаливают и прямо сейчас я не в состоянии их контролировать. В отличие от Рината, который выглядит довольным хищником, поймавшим добычу.

С поразительным спокойствием он пропускает колкости мимо ушей, мол, что взять с провинциальной девки. Да уж, куда мне до шейхов и наследных принцев!

А спокойный он почему? Потому что сейчас я в его власти. Потому что он свое, пусть и частично, но получил. Подонок.

— Я не позволю тебе меня позорить, — стальным голосом чеканит. — Сегодня поужинаем в номере и ляжем спать, а завтра ты наденешь то, что тебе принесли и кое-куда поедем.

— Я никуда с тобой не поеду!

— А куда тебе деваться, красивые глазки? — выгнув иронично бровь, задает риторический вопрос.

Гори в аду, Ринат Эльман Масур!

Впрочем, если завтра я смогу выйти из этого номера, то это шанс сбежать и найти посольство. Мир не без добрых людей — я уверена. Не без подлецов как Масур, но и не без добрых. А пока включаем покладистую девочку, но не слишком, а то будет подозрительно…