– Мне надоели ваши секреты, – почти беззвучно выплюнула она, – я прикрываю вас, так что имею право знать, что происходит. Так понятно?

– Понятно, – легко согласился он, а вот Катька громко засопела, – сделаем так. Я поеду с Катей на дачу, а ты присмотришь за Ирой, хорошо?

– Это как? Во-первых, её родители пристрелят тебя. И что значит – присмотреть за Ирой?

– Не пристрелят, они меня даже не увидят. А Ира… Она будет странно себя вести, вероятно. Надо, чтобы она ела. И не оставалась одна.

– Мне что, в няньки податься? – хмыкнула Тома. – Не нанималась. И вообще, теперь предки сдадут её в дурдом или будут караулить, как Катю, – в голове у Томы отчётливо щёлкнуло и она с изумлением уставилась на подругу. – С тобой такое тоже было?

– Какое? – Катькино лицо стало жутко некрасивым.

– Как с Иркой? Тебя тоже кто-то проклял и ты вернулась обратно? И поэтому они над тобой трясутся?

– Не выдумывай, – Катька запахнула куртку, – я бы запомнила. Сама же видела эту жуть. Бр-р-р.

– А Ирка что, вспомнит?

– Так, девочки. Хорош ссориться, – Никита чуть сдвинулся, оказываясь между ними, – всё очень просто, Тома. Ты отвечаешь за Иру, поняла? Лично отвечаешь.

Он поддел Катьку за локоть и потянул прочь, а та послушно и радостно засеменила рядом. Тошно смотреть!

– А если она не захочет меня видеть? – отчаянно крикнула Тома им вслед.

– Ещё как захочет! – он приостановился и чуть повернул шею, глядя куда-то вдаль. Даже не обернулся толком. Не снизошёл. – Ну же, иди к ней.

И Тома пошла.

Уже в подъезде услышала, как скорая уже пробралась через двор и экипаж бодро затопал по лестнице. Тома посторонилась, пропуская бригаду, и через окно бросила один короткий взгляд на водителя, нервно курящего в окно. Вызов, судя по их сосредоточенным фигурам, был срочный и тревожный, так что Тома обречённо пошла по ступенькам вверх.

Шла и ругала себя за уступчивость. С какой стати он ею командует?! Кем он себя возомнил?! Ладно Катька, но она-то?! И никак не соскочить, ввязалась по-полной.

Дверь не заперли и Тома проскользнула внутрь – послушать вердикт медиков.

Тараторили быстро-быстро, но главное Тома поняла – с Ирой всё хорошо. Физически. Она не спала и вяло отвечала на вопросы. Голос сонный, но вроде бы осмысленный. Усталый.

В итоге медики посоветовали матери обеспечить покой и откланялись, а на жавшуюся в прихожей Тому просто не обратили внимания. Хозяйка тщательно заперла замок и без лишних слов уставилась на вернувшуюся девочку. Тома ждала, что её выгонят, но та тяжело вздохнула и спросила:

– Хочешь к ней?

Тома неопределённо дёрнулась, а Молчанова коснулась её запястья сухой и горячей ладонью и подтолкнула к дальней комнате:

– Она там. Иди.

– Сказали же «покой»?

Но её настойчивее толкнули в лопатку. И почему все, абсолютно все ею командуют?

– Можно? – глупо прошептала Тома у порога. Ирка полулежала на взбитых подушках, а под одеялом угадывались выпрямленные по струнке ноги.

– Заходи, – без выражения откликнулась одноклассница.

– Ты же не против, Ирочка? – визгливо вмешалась мать, не решаясь заходить в комнату. – Просила привести друзей, вот и они. Ну как, всё в порядке?

– Спасибо. Иди уже, мам.

И хозяйка торопливо захлопнула дверь.

– Привет, – Тома топталась у входа.

Только сейчас Тома поняла, в чём была странность, царапнувшая с первой секунды – глаза одноклассницы были пустые. Неправильно пустые, как у дорогой и очень качественной куклы. Почти как настоящие. И этими глазами Ирка безучастно смотрела, как Тома отрывает пятки от линолеума, приближаясь к единственному в комнате стулу – как раз возле изголовья кровати. Врачи всего несколько минут назад убрали оттуда оранжевый чемоданчик и заявили, что всё с девушкой в порядке, но поверить в их заключение было прямо-таки невозможно. Куда они смотрели вообще?!