Я отрицательно мотаю головой:

- Нет, Лада. Они просто мужчины, которые служат своей стране.Сражаются за нее. Они не сидят в кабинетах, обрастая должностями и связями. Все друзья отца обычные парни, военные. Кто-то уже на пенсии, кто-то еще служит. Но никому из них не потягаться с прокурором, пусть всего лишь региональным.

Лада встает, сердито громыхнув стулом. Отворачивается к плите, включает чайник. Я вижу, как она расстроена и злится на нашу с ней беспомощность. Сижу, ссутулившись и зажав ледяные ладони между коленей. Понимаю, что с мамой мне не справиться, если она все-таки решит так со мной поступить...

- Может попробовать скрыться куда-нибудь? Соберемся с Мишкой и уедем в деревню глухую, сибирскую. Или вообще за границу. Няней или гувернанткой к богатым русским, с постоянным проживанием? – произношу в отчаянии.

Лада не отвечает, продолжает сердито громыхать чайником. Зачем-то распахивает холодильник и вдруг замирает. Так и не закрыв дверцу, поворачивается ко мне и расплывается в широкой улыбке.

- Катька, я придумала! Придумала, как тебе отделаться от свадьбы и аксакала с ковром. И Мишаню уберечь от сумасшедших планов твоей мамы!

Захлопывает холодильник и, сияя, радостно сообщает:

- Тебе нужен фиктивный муж!

10. Глава 9

Катя Мельникова

Половину ночи я ворочаюсь с боку на бок, прокручивая в голове события прошедшего дня. Точнее, вечера, потому что все ужасное случилось именно тогда. Голова просто разрывается от тяжелых мыслей.

Я долго размышляю, насколько мамино желание сохранить свою должность окажется сильнее любви ко мне.

Больно думать о таком, потому что это ужасно противоестественно – дочери взвешивать любовь ее матери к себе. Подсчитывать, оценивать. Гадать, что перевесит в итоге.

Отвратительно! Так не должно быть. Дети должны быть дороже положения в обществе или статуса для своих родителей! А меня мама хочет использовать как разменную монету. Меня и моего сына!

Может, я плохая дочь, раз она совсем мной не дорожит? Даже не задумывается, каково мне будет в браке с незнакомым, нелюбимым мужчиной. Наверняка еще и намного меня старше, раз он «уважаемый человек», которого даже моя мама боится рассердить.

Вздыхаю, давлю слезы, чтобы не разбудить спящего в соседней комнате Мишку – и так еле уложила сегодня. Из гостей он вернулся страшно возбужденный. Долго рассказывал, что Клара Никитична показала ему настоящую саблю, которая принадлежала ее дедушке. Даже дала Мишке потрогать ее за рукоять и пообещала подарить, когда он вырастет.

Я грустно подумала, что Клара, Ладина квартирная хозяйка, несчастная в общем женщина. Всю жизнь отдала работе, ни мужа не было, ни детей не завела. Вот к Мишке душой и прикипела, наверное, что своих внуков нет.

Здесь мои мысли почему-то перепрыгивают на шефа. Интересно, он женат? Девчонки в моем эйчар-отделе болтали что-то про него, но я не вслушивалась.

Зачем мне это знать? Где Родион Юрьевич, и где я? Какой мне смысл что-то знать про его личную жизнь, если она никогда не будет иметь ко мне никакого отношения!

Перед глазами вдруг встает картина, как он, по пояс голый, выходит в приемную с рубашкой в руках. Высокий, широкоплечий, на руках крепкие мускулы…

- «Ох, прекрати об этом думать, Катерина!» - сама себя одергиваю. Переворачиваюсь на другой бок, старательно держу глаза закрытыми, в надежде уснуть. И как назло, сон словно бежит от меня.

Чтобы не думать о Родионе Юрьевиче, вспоминаю совет Лады найти себе фиктивного мужа. Дурацкая, конечно, идея…

Где я его искать буду, как она себе это представляет? У меня мужчин-то знакомых, с кем на такую тему можно говорить, нет. Да у меня вообще мужчин знакомых почти нет, только коллеги из офиса или папины друзья.