Лада смотрит на меня во все глаза и на лице у нее написано изумление.

- Лада, ну а что мне оставалось делать? – я нервно отставляю чашку. – Меня приняли на такую хорошую должность с заплатой, как три моих в должности эйчара. Да я за такую работу не только очки на нос натяну. Я и паранджу надену, как ты сказала! И… да что угодно!

- Мне нужна эта работа и эта зарплата, — добавляю мрачно и всхлипнув, начинаю рассказывать Ладе о мамином безумном требовании и угрозах.

- Так что, если мама не одумается и действительно заберет у меня квартиру, то мне придется снимать жилье. А это деньги…, — завершаю я свой рассказ и горько вздыхаю – до сих пор не верится, что о своей маме рассказываю такие ужасы.

Лада слушает, хмурится, а когда потом просто обнимает меня. Так мы сидим некоторое время. Молчим, потому что тут и сказать нечего. Хотя, как оказалось, сказать есть что.

- Кать, а ты…, — Лада закусывает губу и отводит взгляд. – А твоя мама не… Ну вот знаешь, часто ведь рассказывают, что на Кавказе девушку могут просто украсть и не успеет она ничего понять, как уже не свободная женщина, а жена какого-нибудь аксакала… Твоя мама не сделает так же?

- Что ты имеешь в виду? – я еле-еле выговариваю эти слова, так меня поразил вопрос подруги.

- Ну… Не заставит она тебя силой выйти замуж? Поуговаривает еще немного, а потом устанет. Тогда Мишаню просто украдут и отправят куда там она хочет. А тебя в ковер завернут, как в "Кавказской пленнице", и прямиком на свадьбу доставят.

- Лада, ты что такое говоришь?! Она же моя мама! – шепчу я, в ужасе глядя на подругу. – Она не сможет!

Говорю так, потому что моя душа не может поверить, что мама способна так со мной поступить. Душа не может, но разум знает – может. Еще как! Если понадобится, мама это сделает, и даже не задумается. И в этот момент мне становится ужасно страшно. Так страшно, что начинает колотить, как в сильном ознобе, а с губ срывается всхлип...

9. Глава 8

- Лада, что мне делать? – я вцепляюсь в столешницу чтобы не упасть – голова кружится, и перед глазами все плывет.

Наверное, я сильно меняюсь в лице, потому что подруга подскакивает и кидается к кувшину с водой. Торопливо наливает из него в стакан и подносит к моим губам:

- Катюня, ну-ка выпей. Ты чего это удумала сознание терять!

Делаю несколько глотков, хотя зубы выбивают дробь о стекло. Муть в голове отступает и я пытаюсь улыбнуться Ладе.

- Все в порядке… Я нормально, просто день сегодня такой ужасный, - и вдруг вспоминаю: - Меня же начальник сегодня уволил!

Со стоном утыкаюсь лицом в ладони и так замираю.

Лада ахает:

- Катюня! Как уволил, если ты только вчера работать начала?!

Отрывает мои ладони от лица и требует:

- Так, давай по порядку!

Я рассказываю, как облила Родиона Юрьевича кофе, испортив рубашку. Про мерзкого мужчину, угрожавшего мне в коридоре, решаю умолчать - не буду еще и этим подругу нагружать. Уверена, дальше угроз он не пойдет.

Уныло говорю:

- Завтра надо Мишку пораньше в садик отвести, чтобы до работы успеть в химчистку зайти. Может быть удастся рубашку спасти.

Лада трясет головой:

- Подожди, если начальник тебя уволил, то зачем тебе нести его шмотку в чистку? Пусть эта, как ее… Эльвира этим занимается.

- Не знаю. Но он вынес рубашку в приемную, кинул мне и велел привести в порядок. Иначе отнимет ее стоимость от моей зарплаты.

Перед глазами встает мощная мужская фигура в полутьме приемной. Обнаженная по пояс. Широкие плечи, крупные пластины мышц и подтянутый живот с тонкой дорожкой черных волосков, убегающей вниз, за пояс брюк...