- Оставила, Фел, вам уже ванну приготовили с маслами разными, до обеда-то рукой подать, - вздохнула девушка и полила мне из кувшина, чтобы я умылась, - опять вы забыли, что смотрины будут.

- У меня от этих смотрин уже несварение, - буркнула я, утираясь пушистым полотенцем, - зачем только матушке с батюшкой понадобилось меня замуж срочно отдавать? Неужели, я обуза?

- Не говорите глупостей, - Лиззи расплела мою косу, волосы мягкими волнами укутали меня, опускаясь до самой поясницы, - вы закончили гимназию. Теперь вам один путь остался – замуж. Не понимаю, почему вы так сопротивляетесь.

- Потому что не хочу я замуж, - сжала кулачки и нахмурилась, но Лиззи лишь грустно улыбнулась, пристроив кувшин на туалетный столик.

- Нас обычно не спрашивают, - сказала она тихо.

- Но ты-то не замужем, и не собираешься! – вспылила я, сбрасывая ночную рубашку прямо на пол, все равно в стирку заберут.

- Думаете, от хорошей жизни я в компаньонки пошла? – Лиззи тоже разозлилась, уперев руки в бока, - да кому нужна сирота без кола, без двора?! Только конюх если на сеновал утянет!

- Не сгущай краски, - отступила я на шаг, девушка в гневе пугала, - ты красавица, каких поискать, к тому же умница.

- Только титулов у меня нет, и ни гроша за душой, - Лиззи схватила меня под локоть и потащила в сторону ванной комнаты, - хватит мне зубы заговаривать, идите, мойтесь.

Я обреченно вздохнула и отдала себя в руки компаньонки. Вскоре к ней присоединились служанки, отчего настроение совсем испортилось. Терпеть все это не могла. С детства. Поэтому служанки опасливо на меня косились и старались все делать быстро.

Я же прикрыла глаза и расслабилась. Как замечательно было в гимназии. Никто не заставлял натираться маслами, белить лицо и укладывать волосы в высокие прически. Да у меня голова теперь весь день ныть будет.

Дело в том, что мой батюшка не последний человек в государстве. Он носит титул барона, нам подчиняется больше сотни крестьян, а поместье наше процветает. Вот мне, как единственной наследнице, и приходится участвовать в смотринах, чтобы батюшка мой спокойно спал. А то переживает, что не на кого хозяйство оставить, мало ли что с ним приключится.

Только не понимала я, почему поместье нельзя оставить мне. Я ведь и счету обучена, и дела вести могу. Но не принято у нас в империи женщин допускать до власти. Как там говорят светские барышни, которые иностранных слов нахватались? Моветон? Хотя наш теперешний император сам страной и не управлял вовсе. За него это делала матушка. После смерти старого императора именно она заняла трон, хоть формально там сидит пятилетний ребенок.

Как же мне хотелось иметь столько сил, чтобы отстоять свою независимость и не выходить замуж. Хоть бы еще лет двадцать. Мне всего-то восемнадцать, совершеннолетие только через три года, неужели свадьбу надо сыграть так срочно?

Омовения закончились, когда солнце стояло высоко над землей. Оно золотило верхушки деревьев теплым светом, а листья с них по спиралям опадали к ногам, укладываясь в разноцветный ковер. Осень в нашем краю всегда отличалась красками и теплом. Не то, что в соседнем графстве. Там всегда дули холодные ветра с Северного моря, приносили дожди и туман.

- Какая вы красавица, - выдохнула Марья – одна из служанок, - наглядеться не могу.

Я лишь фыркнула в отвращении и рассмотрела себя в зеркале. Корсет платья делал меня настолько хрупкой и тонкой, что страшно смотреть. От рождения пепельно-белые волосы подняли высоко наверх, закрутив их в крупные кудри, лицо рьяно присыпали белилами. Я и так бледная, зачем такие жертвы?