- Ну… извините, что вам пришлось со мной…
Он протягивает ладонь и пальцем легонько закрывает мне рот.
- Т-ш-ш… И не надо никаких извинений, поняла? Я сделал то, что должен был сделать. А теперь, давай-ка, иди сюда. Отнесу тебя в палату и поедим. Я тоже голодный как волк.
Двигаюсь к нему. Сердце колотится как сумасшедшее.
- Возьми меня за шею. Обними. Не бойся.
Не бояться? Легко сказать. Он говорит, что голодный как волк, а сам больше напоминает льва, хищник он...
Кладу руки ему на плечи… Такой горячий! Я даже сквозь пиджак это чувствую.
Резко встает, прижимая меня к груди.
- Вот и все, а ты боялась.
- Я не боялась. – смотрю ему в глаза. Прямо и откровенно.
Не боялась я, дурочка, а очень хотела. Чтобы вот так, сильно к груди прижал, как прижимает.
Сама не понимаю, что со мной творится. Что он со мной творит?
Я ведь до сегодняшнего вечера о других мужчинах вообще не думала! И не смотрела ни на кого! И вообще…
У меня был Антон, Антошка! Мой любимый и единственный! Пусть и не без недостатков – но мой! Все остальные – табу!
Я и о Корсакове не вспоминала. Почти.
Он как раз был для меня главной запретной темой.
Главным моим разочарованием в жизни.
Как я сначала была им очарована и так же сильно потом разочарована. Причем два раза. Сначала из-за того, что было с папой. Потом, когда мы стали работать вместе я снова начала думать о нем, как о герое, как о настоящем мужчине. Пока не узнала обо всех его делах.
И снова он упал с пьедестала. И мне было очень больно тогда, почему-то… Больно расставаться с идеалом.
И еще…
Меня задевало и беспокоило не только то, что он оказался плохим человеком. Я поступила с ним дурно. Я совершила подлость. И это меня волновало больше всего. То, что я пошла на этот шаг. Даже несмотря на то, что намерения у меня были благие – все равно.
Я ведь, получается, опустилась на его уровень? Или… даже ниже?
Он играл в грязные игры в бизнесе. А я… Я предала его доверие.
- Я бы снова заплатил за то, чтобы узнать твои мысли.
- И потратились бы зря. Ничего там интересного. Думаю о том, что вам тяжело.
- В смысле?
- Я тяжелая. А вы меня таскаете весь вечер.
- В каком месте, интересно, ты тяжелая?
Опять щеки горят. В каком! В том самом на которое он так пялился, когда я в белье стояла.
- Хочешь правду? Я бы тебя еще подкормил. А то совсем как дитё. Не зря Сергеич решил, что ты несовершеннолетняя!
Ага, подкормил! Я поверила! Вон, Антон все время меня доставал – отрастила задницу, когда на фитнес пойдешь! Надо что-то с фигурой делать…
- Что молчишь?
- Ничего.
- Ясно.
Он выносит меня в коридор, а я понимаю, что пакет с вещами остался на койке.
- Там… вещи…
- Не волнуйся, вещи принесут. Там ужин остыл уже, вот это обидно. Но, думаю, мы с тобой такие голодные, что мы и холодное поедим, да?
- Мне все равно. Я вообще есть не хочу.
- Тебя что, муж твой еще и голодом морит? Он тебе, что ли, втирает, что у тебя с фигурой проблемы?
- Ничего он мне не втирает и вообще…
Хочу сказать, что это не его дело, но успеваю прикусить язык. Кто я такая, чтобы так с ним разговаривать? Он вообще-то мои личный ангел-хранитель на сегодняшний вечер, так что...
Корсар молчит. Я понимаю, что, наверное, он обиделся. И мне стыдно.
- Простите меня. Я…
- Все нормально, Василиса…Викторовна.
Мы поднимаемся по лестнице, нас встречает сестра, показывает палату. Корсаков просит принести мои вещи.
Палата большая. Есть даже журнальный столик с креслами, и там накрыт ужин.
И еще в палате две кровати.
То есть… Корсаков, что тут спать собирается?
Он опускает меня в кресло. Садится напротив.