Тебя легко порадовать – достаточно оставить приятный комментарий, или восторженный стикер, или написать что-то мотивирующее в личные сообщения. Зачем ты закрыла личные сообщения? Зачем удалила группу? Ведь на самом деле внутри себя ты уже поняла, что от меня не спрятаться. Ведь поняла же? На самом деле внутри нас всегда есть ответ на любой вопрос. Мы всегда знаем, хотим чего-то или нет. Сделаем что-то – или не сделаем. Решимся – или не отважимся. Любим – или не любим.

Я дал тебе столько подсказок, но в своих страхах и эйфории ты пропустила даже самую очевидную. Sir_Kir, Overlord[17], Лорд Камней, Кирилл, yourmajesty[18]. С каких еще ников нужно было оставлять комментарии, чтобы ты сообразила? Саша, Саша. Страх и эйфория. Я не хотел ни того ни другого, но так сложилось, Саша. Са-ша. Са… ша.

Прежде мне нравились только твои косы. Но чем дольше я наблюдаю за тобой, чем больше борюсь с собой – тем интересней мне сама ты и то, что может случиться с тобой, в твоей голове и в твоем сердце, если мы продолжим делать то, что делаем. Мне любопытно, можешь ли ты открыться. Готова ли взглянуть в глаза своим внутренним чудовищам, к которым ночами, в полусне, прижимаешься иногда так крепко.

Зачем ты натянула капюшон на концерте? Как горели твои глаза; я любовался тобой, я хотел бы шагнуть из тьмы и подойти к тебе прямо в клубе. Зачем ты перестала носить косы и делаешь хвост? Это тоже красиво, но косы идут тебе больше. Зачем ты позволяешь Арине так быстро и так неаккуратно водить машину, когда ты рядом? Увы, твоя подружка становится помехой. Я не уверен, что хочу, чтобы ты бывала с ней.

Если ты придешь ко мне повзрослевшей, я буду лишь рад. Впрочем, я буду рад тебе любой. А самое интересное – следить за тем, какой же ты явишься, прогнозировать, угадывать и ошибаться. Ведь ожидания никогда не совпадают с реальностью.

По пути в универ Саша зашла в аптеку. Хотела попросить пустырник, но, стоя в очереди, сообразила, что вряд ли удастся отделаться таким безобидным средством. Подумала, не попробовать ли медитации, о которых постоянно трещала староста Лена. Когда подошла очередь, Саша неловко спросила:

– Можно успокоительное что-нибудь?

– Что именно?

– Что-то… посильнее, – кусая губу, криво объяснила она.

– Посильнее только по рецепту.

– У меня… нет, – тихо сказала Саша с быстрой, но отчетливой паузой – чтобы не дрогнул голос. – Но мне очень надо.

– Тогда могу только пустырник в таблетках предложить или сбор с валерьянкой.

Саша подумала, что сбор, наверное, будет лучше. Но сбор не выпьешь в универе. Так что…

– Дайте и то, и то, пожалуйста.

Это оказалось незапланированной, хоть и не слишком крупной тратой. Стало досадно. Но Саша вспомнила про зарплату в «Эклектике» и успокоилась. В том, что ее возьмут на стажировку, она даже не сомневалась. Если так конкретно не везет в одном, в другом просто однозначно должно повезти.

Одну таблетку, не запивая, Саша сунула в рот сразу, как вышла из аптеки. Кратчайшей дорогой до универа была тропинка вдоль забора психушки. «Символично», – вздохнула Саша, рассасывая сладковатый пустырник. Подумала: нет, нельзя доводить себя до такого состояния. Надо быть адекватней. Надо трезво смотреть на мир. В конце концов, если он предпримет что-то сильнее, чем письма… Если письма не прекратятся… Она просто пойдет в полицию. Вот и всё. И в полиции уже всё решат. Что-то сделают. Защитят ее. И вся эта история останется в прошлом.

Добравшись до недавно отремонтированной, пахнущей пластиком аудитории – как хорошо, что уже светло и всех прохожих можно было запросто разглядеть, – Саша проглотила еще одну таблетку. Запила из фонтанчика в коридоре. Устроилась в углу кабинета, кивнув девчонкам, которые во главе с Леной колдовали над расписанием, видимо все же надеясь разгрузить понедельник.