Пришлось кушать фрукты и сладости. Запивать водой. Всю ночь меня мутило, я прокляла всех и вся, решив, что буду есть то, что нравится. Все же я с севера — там вкусы другие.

Не могу сказать, что у меня имелось в запасе много свободного времени на все эти развлечения. Свадебную церемонию назначили на следующее полнолуние. Дату высчитали жрецы из храма Луны. Их в делах свадеб все считали большими специалистами.

Государь смотрел на меня, как кот на сало, но при этом вел себя сдержанно. Его слабость к женскому полу никак не могла примириться с набожностью и суеверностью. Я, как могла, подливала масла в огонь — всякий раз напоминала о воле и милости великих богов Солнца и Луны. Согласно их заветам, муж должен прикасаться к жене только после брачного обряда. Не раньше.

А жена теперь, после великой реформации, должна быть одна. У всякого эйра, даже у государя. Местных мужчин такой поворот событий здорово разозлил. Они-то привыкли к многочисленным женам и наложницам. Меня это все, конечно, бесило до белого каления, но матушка Весты, помнится, всегда старалась усмирить мой гнев своим тихим, вкрадчивым голосом. Она считала, что многоженство в принципе естественно для мужчин от природы. Сказала бы я ей, что на самом деле естественно от природы и для кого, да пугать не хотелось… Знай Вестина матушка, с кем на самом деле повелась ее любимая дочка, пришла бы в ужас. Поэтому всегда приходилось говорить, что сама я из одной окрестной деревни и дочерью тамошнему зажиточному земледельцу прихожусь. Младшенькой.

Реформация реформацией, а государь, похоже, от старых привычек отказываться не собирался, и страдала от этого Вестина семья.

Ее сестры.

Я спросила о них у Доурана напрямую. Не нагло, не требовательно, наоборот, беззаботно-дружелюбно, когда мы в садовой беседке увитой лозами сидели и любовались на закат.

— Смогу ли я повидать своих сестриц?

Знали бы вы, сколько возможных вариантов промчалось в моей голове за ту пару секунд, пока государь раздумывал, как мне ответить. Сказал, наконец:

— Я развелся с ними и отправил в загородные поместья. Не переживай за родственниц. Каждая из них получила хороший надел, много золота и слуг.

Я знала, что он отвертится, но ответ, рассчитанный на наивную дурочку, коей Доуран меня считал, тянул за собой шлейф новых незатейливых вопросов.

— О, господин мой! — произнесла я с деланным придыханием, будто бы забыв от волнения уговор о том, как называть друг друга. — Мы же пригласим их на нашу свадьбу?

Как ты от этого отвертишься, «дорогой»?

— Ты так мила в своей простоте и доброте, — улыбнулся мне Доуран, — но ты не подумала, что я не просто так разорвал с ними брачные узы.

— Они надоели тебе? — Я сделала трагическое лицо и глаза, как у перепуганной оленихи. — Наскучили?

— Нет, что ты! Разве может мне наскучить любимая жена? Это они, поступив коварно, завели шуры-муры с моими придворными за моей же спиной…

Ну, конечно!

Я с трудом подавила приступ тошноты. Ну, конечно же, во всем виноваты несчастные подневольные девушки, которых загнали под венец, даже не поинтересовавшись их мнением.

Так и с Вестой случилось — ее просто поставили перед фактом. Хорошо, что она успела найти меня и поделиться своей бедой.

— Как же мне стыдно за сестер, — протянула я елейным голоском, едва не срываясь под тяжестью притворства. — Уж я-то никогда не предам тебя, мой господин!

— Доуран. Просто Доуран. Мы же договорились.

— Я никогда не предам тебя, Доуран.

4. Глава 4. Телохранитель

Государь довольно улыбнулся:

— Прекрасно, Анкир. Ты не обманул меня. Этот юноша действительно… достойный кандидат на роль телохранителя для моей драгоценной избранницы.