— Можно неудобный вопрос? — Йорфер стиснула зубы и отвела глаза. — Мне про вас много рассказывали. Люди. А хотелось бы услышать от оборотня лично.

— Ну. Задавай, — меж бровями пролегла заметная морщинка.

— А у вас есть узел на члене? — рот уплыл куда-то в сторону. — Показывать не нужно. Просто ответь.

Нолан скривился и раздражённо прищурился. Пару минут молчал, затем вздохнул и закатил глаза. Даже если пока его не будет, она передумает с ним быть — Марлен так или иначе намерена выйти за оборотня. А если ей сейчас не ответит он — никто не ответит. Подготовиться не выйдет. Девушку могут попросту растерзать.

— Оборотни. Вервольфы... — мужчина скривился ещё больше. На лице мелькнуло нечто вроде отвращения. — Странные создания. Они — симбиоз человека и зверя. Но симбиоз не организмов. Симбиоз скорее… состояний. Как одно существо может быть сперва личинкой, затем гусеницей, затем куколкой, затем бабочкой… Так же оборотень может обретать разные состояния, только этот цикл вечен. И зависит от фаз луны. — Он ненадолго замолчал, после чего вновь продолжил: — В новолуние и ближайшие недели я и мне подобные ничем не отличаемся от обычных людей. В том числе и физически. В том числе и в паху, — Нолан мрачно усмехнулся. — Становление волком в это время затруднительно, требует большой концентрации и силы воли. Но когда на небе покажется чуть больше половины луны, начинаются трудности. И чем сильнее эта луна видна, тем сильнее трудности. Примерно два-три дня до полнолуния и примерно два-три дня после — пик колебания разума. Сложнее всего оставаться собой. И приходится прикладывать адские усилия, чтобы не встать на четыре лапы и не броситься в лес. — Взгляд становился пустым. — В этот период, два-три дня до и два-три дня после, природа предусмотрела для наших особей брачный сезон. Мы всё ещё люди, но мы меняемся телесно. Даже чертами лица. У мужских особей они становятся острее, вытягиваются конечности, появляется узел на члене. — Нолан вновь скривился.

— И… происходит вязка? — Марлен почувствовала, как уголки губ поползли вниз. — Вот прям вязка? Сцепка?

— Да, — мужчина равнодушно пожал плечами. — Которая длится, в среднем, от тридцати до шестидесяти минут. Разум плывёт. Хочется размножаться. Наверно, это единственное, чего хочется в этот период. — Он иронично улыбнулся, словно сам с презрением шутил над собственной природой. — В теле зверей мы не спариваемся. Это очень редкое явление. Не потому, что не можем, а потому что... — Нолан задумался. — Мы волки, да, но у нас людской разум. Нас не привлекают собаки внешне, нас привлекают другие люди. И мы выглядим друг для друга возбуждающе только пока являемся людьми.

— Ты становишься волком по своей воле? Вот допустим… допустим, сегодня, — девушка потупила глаза.

— Иногда да. Иногда нет, — мужчина глубоко вздохнул. — Будь моя воля, я бы никогда волком не становился. Но моей воли на это нет. Я чувствую, что это должно произойти, и иду наружу. Выхожу, вижу шар в небе. Дальше всё происходит очень быстро. — Взгляд опять становился пустым. — Я слышу хруст собственных костей, они вытягиваются ещё больше. Вытягивается череп, отовсюду лезет шерсть. Но боли не чувствую. Всё вокруг… как в тумане. Как в бездне. Разум проясняется только, когда я уже несусь куда-то в лес. — Раздалась мрачная усмешка. — И всё равно я часто понимаю, что у меня провалы в памяти. Словно даже будучи волком, я продолжаю оборачиваться во что-то. В бабочку. — Послышался тихий смех.

— А что потом? Как ты становишься назад человеком? — Йорфер попыталась заглянуть ему в лицо, но мужчина безотрывно таращился в потолок. Он ненавидел вспоминать эту часть своей жизни. Ненавидел думать над этим, размышлять.