Но Селестина Морнельская не играла.

Она вела четкую войну против Коллекционера Душ. И с сопутствующими потерями не собиралась считаться на поле боя. Все ее помощницы и ассистентки являлись самыми обыкновенными пешками, кроме нее самой.

На лице оккультистки словно зашевелилась невидимая маска, за которую девушка, наконец-то, смогла заглянуть и увидеть истину. А опыт памяти Коллекционера четко подсказывал ей, что у таких людей, как Селестина Морнельская, истинное лицо будет весьма нелицеприятным.

– Он отпустил меня собрать свои вещи и явиться в нему в шесть, – произнесла Бин дрогнувшим голосом.

Искра надежды где-то в глубине ее души все еще горела слабым пламенем и пока что и не думала окончательно угасать.

– Коллекционер сказал, – продолжила она неуверенно, тщательно подбирая слова, – что вы знаете какой-то способ, который может помочь мне уйти в долгожданное забвение. И он никоим образом не связан с амулетами, которые вы для меня мастерите каждый день!

Взгляд, которым наградила ее в этот момент Селестина Морнельская, нельзя было сравнить ни с чем на свете. Даже со взглядом огромного аллигатора, которого Бин однажды увидела в Индии.

Холодный.

Оценивающий степень съедобности объекта.

Именно так жестоко сейчас смотрели на нее зеленые глаза оккультистки, чей реальный возраст начинал заметно ощущаться, несмотря на то, что с виду она кажется еще молодой.

Древняя.

Даже древнее самого Коллекционера Душ.

И, возможно, даже древнее самого Найтмара на несколько поколений или даже столетий.

А бесполезная ассистентка в ее глазах представала одним огромным сплошным раздражающим разочарованием, от которого женщине не терпелось уже, наконец, избавиться поскорее, как от надоедливой игрушки.

– Но он не сказал, что именно это за способ, – прошептала Бин непослушными губами, помня о предостережении хозяина поместья. – Лишь пообещал, что простит мне мой долг перед ним, если сегодня до шести вечера я все забуду, став полноценной горожанкой Найтмара… Мадам Селестина, прошу вас: помогите мне!

– Боишься его? – неожиданно поинтересовалась женщина.

Взгляд ее перестал излучать звериную решимость незамедлительной расправы от нерадивой помощницы, однако, лишь до уровня отсутствия прямой враждебности к девушке.

– Он пугает меня до дрожи в теле! – призналась она, позволяя себе быть настолько жалкой, насколько это вообще было возможно, чтобы добиться от своей покровительницы желаемого. – Прошу, если вы знаете хоть какой-нибудь способ…

Оккультистка медленно подошла к своей подопечной и сухо поцеловала ее в лоб. Жест этот, возможно, можно было бы назвать даже ласковым, если бы не ореол, витающий в воздухе, невидимой угрозы. Женщина поглаживала Бин по плечам, говорила какие-то успокаивающие слова, отчаянно клялась ей в том, что перепробовала все доступные способы, но в ее глазах… в них отчетливо читалось явное пренебрежение.

Селестина Морнельская до последнего играла свою незадачливую роль терпеливой доброй наставницы и мудрого друга, мысленно считая часы до того, как ее бестолковая ассистентка покинет стены «Колдовской лавки» – ее законной обители! – и отправится в поместье Коллекционера Душ.

– Уверяю тебя, милая моя, – приобняла женщина худенькие плечи Бин, – я перепробовала все доступные мне способы! Поверь мне: если бы еще хоть что-нибудь осталось, мы с тобой уже это применили и испробовали! Я бы никогда не позволила… Тебе пора собираться, милая моя. До шести вечера необходимо закончить все твои дела.

С этими словами она отстранилась от девушки и деловито отошла от нее, вернувшись за прилавок, оставив свою ассистентку обескураженно наблюдать за ней и ее действиями, находясь в полнейшей прострации.