Это было сделано лишь для того, чтобы ощутить тревожно грохочущий под бледной нежной кожей пульс.

Продолжения фразы с подробным описанием наказания за ослушание не последовало, но Бин подозревала, что совсем не хочет знать о последствиях, которые могут ее ожидать. Ее совершенно не пугало и не страшило то, с какой легкостью он может ее задушить или свернуть ей шею. Но она всем своим нутром чувствовала, что такой легкой смерти точно избежит. Коллекционер, наверняка, сделает с ней нечто более страшное.

– Ужин в шесть, – буднично произнес мужчина, отпуская Бин и отступая от нее на весьма почтительное расстояние. – Приходи к этому времени в поместье со всеми необходимыми тебе вещами. После ужина тебя ожидает легкая экскурсия по сараям и поместью и заселение. С утра приступаешь к работе.

«Всего один месяц…» – мысленно подбодрила себя девушка. – «Я переживу это!»

Она развернулась и сделала решительный шаг к выходу из кабинета.

– Пользуясь случаем, напоминаю, – догнал ее его голос, – что и твой друг тоже должен отработать в поместье месяц. Условия все те же самые, что и у тебя.

Она резко остановилась и развернулась на месте. Из легких в этот момент будто бы выбило весь воздух, а сама ассистентка оккультистки ощущала себя оглушенной от удара чем-нибудь тяжелым.

За Брендона Бин не побоялась бы и самого Коллекционера Душ ядом напоить, хоть и понимала прекрасно, что ему данная процедура не причинит совершенно никакого вреда. Зато девушка при этом хлебнет целую чашу последствий.

– Это уже слишком! – выдохнула она, заряжаясь злостью.

Смута в мыслях из-за присутствия Коллекционера Душ мгновенно исчезла, уступив свое место кристальной ясности.

Бесстрашно подскочив к ушедшему во мрак помещения Хозяину «прокаженных», Бин гневно прошипела:

– Он теперь горожанин, – ее глаза метали самые настоящие молнии, пока их рыжеволосая обладательница разъяренной фурией наступала на восхищение улыбающегося Коллекционера Душ. – Для тебя он отныне неприкасаемый! Мне можешь угрожать, сколько твоей гнилой душеньке будет угодно. Но – я всеми чертями клянусь тебе! – только попробуй навредить моему другу, и я буду тем самым человеком, который сотрет тебя и твою наглую физиономию в порошок! Я даже ради такого зрелища со своей отравительницей не побрезгую объединиться, лишь бы на твоей могиле станцевать!

«А нам с тобой тут будет очень весело!» – усмехнулся он про себя.

Но вслух с притворно невинным видом объявив, пожав плечами:

– Двое нарушителей. Две компенсации за причиненный ущерб и все неудобства. Все вполне справедливо!

– Ноги его здесь не будет! – вынесла самой себе приговор Бин, чувствуя всем своим нутром, что именно этого и добивался от нее хозяин поместья. – Я отработаю за нас обоих!

– Так уж и быть, – улыбнулся мужчина, – я позволю тебе отработать за вас обоих. Но если ты чувствуешь, что эта ноша может оказаться для тебя неподъемной, то вечером я буду ждать вас обоих.

– Не дождешься! – воскликнула девушка. – Моего друга ты здесь не дождешься!

– Самопожертвование… – поморщился Коллекционер. – Терпеть его не могу! Но сегодня, признаться честно, я им почти тронут. Перед тем, как уйдешь, предлагаю сыграть в игру.

– Спасибо, но мне что-то не хочется с тобой играть, – она резко склонилась в поклоне, сверкая глазами, пребывая в гневе. – Увидимся вечером!

С этими словами Бин развернулась в сторону выхода, намереваясь поскорее покинуть это проклятое место, от которого ее уже тошнит.

– Ты ведь все еще можешь получить заветное забвение, – мужчина, как всегда, знал правильные слова, чтобы заставить собеседника слушать его.