Надя стала листать альбом, вглядываясь в фотографии, дошла до конца, мотнула головой:

– Нет.

– А вот здесь? – Офицер достал еще один альбом.

Надя принялась изучать его, дошла почти до последней страницы и вдруг замерла, ткнула пальцем в одну из фотографий.

– Он!.. Точно он!.. Узнала! И еще родиночка над верхней губой! Когда он спал, я разглядела. И даже поцеловала в эту родиночку.

Капитан взял альбом, прочитал вслух:

– Он проходит у нас под кличкой Барин.

– Барин?

– Да, барин… Хорошо воспитан, с манерами, интеллигентен. Чаще всего работает с простушками.

– Как это?

– С такими, как вы.

– Мы даже танцевали в ресторане. Прямо возле стола.

– Все верно. Вам проще навешать вермишели на уши, чем какой-нибудь особе из хороших кругов.

– Я… из плохих?

– Из простых… А фамилии носит следующие: Антонов, Колмыков, Угрумов, Плетнев… Матвеевым пока еще не был.

– Вы его уже ловили?

– Пока не удавалось… Умная сволочь. Но рано или поздно встретимся. – Капитан вернул альбомы на место. – На квартире у него бывали?

– Сказала ж, нет у него квартиры! Иногородний! У меня все время жил. Почти не выходил. За вином, за сигаретами и то я бегала.

– Сколько он у вас провел?

– Неделю.

– Похоже, отлеживался.

– Когда отлеживался, а когда и не спал вовсе. Думал о чем-то.

– Надумал… На сто сорок тысяч. Да еще ресторан в придачу.

– А за ресторан когда отдавать?

– Видели, кто с вами приехал в полицию?

– Администратор.

– Вот он как раз и торчит за дверью, ждет результата.

– А если заплатить, кому будет заказанная еда?.. Там же на неделю нам с мамкой хватило бы.

– В протоколе все учтем. Звоните матери. – Акулов помолчал, поднял глаза на Надю: – Телефон любимого знаете?

– Кирюши?.. Конечно. – Она быстро нашла в мобильнике номер. – Вот!.. Звонила, недоступен.

– Ладно, будем тоже дозваниваться.

…Мать Кругловой, худенькая женщина за пятьдесят, с уставшим лицом, на котором с трудом просматривались следы былой симпатичности, смотрела на дочку печально и обреченно.

– Только не ори больше, ладно? – попросила Надя. – А то голосила так, вся полиция попадала в обморок.

– Так ведь денег жалко. Год копила.

– Мам, хватит.

– Не буду, – согласилась мать, кивнула на стол, уставленный ресторанными пакетами с едой: – А с этим что будем делать?

– Съедим, – коротко ответила Надя.

– Сразу не осилим. Пропадет.

– Что не осилим, запихаем в холодильник… Видишь, даже вино привезли. Почти четыре тысячи стоит.

– Покажи хоть, какое оно. Никогда не видала.

– Сейчас поищу.

Круглова на ощупь определила, в каком пакете находилась бутылка, извлекла ее, вопросительно посмотрела на мать.

– Может, по глоточку?

– Так ведь сразу захмелею.

– Захмелеешь, уснешь… Отметим помолвку.

– Какую помолвку? – не поняла мать.

– Кирюша так сказал. Празднуем, мол, нашу помолвку. Вот и отметим без него.

– А недорого?

– Что?

– Помолвка. Пригласи он гостей, еще на большее влетели бы.

– Слава богу, не пригласил. – Круглова достала из буфета два граненых бокала, наполнила их. – Не обижайся на меня, что я такая дура.

– Дура, – согласилась мать.

– Какую родила.

– Я такая же.

– Вот за это и выпьем.

Чокнулись, мать стала морщась пить, отставила недопитое.

– Кисляк.

– Потому что не умеешь пить, – со знанием дела произнесла Надя. – Нужно подержать во рту, потом вот такими глоточками.

– Вертожопый научил?

– Можно подумать, сама ни в чем не разбираюсь.

– Говорила тебе, не верь ему. Не послушалась. Теперь вот плати за вашу помолвку. Где такие деньги взять?

– Заработаю.

– Где?.. Как? В своем магазине, где на квартплату еле хватает?

– Ты тоже не без дела сидишь. Вместе накопим… Сказали, два месяца погашения.