— Вот как? И кто же Вам помогал? Наверное, Вы были безумно влюблены в какую-нибудь девушку и она стала для Вас музой? — полюбопытствовала Оливия.

Опираясь локтем на стол, она положила голову на ладонь, впившись взглядом в собеседника. Она, как и все присутствующие, попала в плен его артистической и ораторской харизмы, благодаря которой Джеймс без труда мог заставить аудиторию с замиранием сердца слушать его.

— Совсем нет, — возразил он. — С некоторых пор мне стало казаться, что кто-то может, даже силы Вселенной передаёт нам определённые сигналы, которые мы, творческие личности, принимаем, воплощая их в искусстве. Писатель, композитор, художник, скульптор есть не что иное, как передатчик голоса извне. Кто знает, откуда идёт этот голос, но этот голос существует! Он выбирает определённую личность, способную передать эти сигналы, и вещает людям о той великой красоте мира, что нас окружает. Поэтому мои заслуги не столь существенны, хотя я бесконечно благодарен, что выбор вселенского голоса когда-то пал именно на меня.

В то время, когда музыкант рассказывал, как создавалось знаменитое произведение, он, как опытный психолог, вглядывался в лица слушателей. Фрэнк знал эту историю, и поэтому он, вместив в себя достаточное количество первоклассного испанского вина, откинулся на стуле и в блаженной истоме слушал рассказ друга. Внимание Альфреда и Мэриан было приковано к гостю, и они даже не смели вставить слово. А Оливия, зачарованная его певучим голосом, каждый раз, когда он делал паузу, желала только одного, чтобы гость не останавливался и продолжал говорить.

Но Джеймса больше интересовал другой слушатель его рассказа. Он очень хотел узнать, слышит ли младшая дочь Альфреда то, что слышал он в те далёкие мгновения, пережитые им у океана. Уловила ли она то настроение, которое царило в тот миг в его душе? И он, следя за её взглядом, видел, что эта девушка по-настоящему принимает и пропускает через всю себя те ощущения, которые когда-то прошли через него самого. Она чувствовала его, а он чувствовал её.

Тут же он вспомнил о Жаклин, о тех днях, что они провели вместе в Монтрё, о безумных ночах, когда они отдавались друг другу. Но Жаклин, несмотря на весь лоск и темперамент, не могла до конца прочувствовать его. Да, говорил он себе, она восхищается моей музыкой и талантом, но та ли это девушка, смотря на которую ты видишь своё отражение? Джеймс вспомнил слова, произнесённые главной героиней романа Эмили Бронте: «Он никогда не узнает, как я люблю его, и люблю не потому, что он хорош собой, а потому, что в нём больше меня, чем во мне самой». И хотя прошло совсем немного времени с момента их знакомства, Джеймса не покидала уверенность, что он не обманывает себя. Кэти именно такая, какой он её видит. Ни одна девушка никогда не вызывала в нём этой уверенности.

— Как же это интересно, — заговорила Мэриан, когда гость замолчал. — Вы оказывается и философ. Наверное, Вы почерпнули многое от своего японского друга.

— Я стараюсь увидеть в людях только хорошие и добрые стороны. Наша жизнь полна пороков, и я не вижу смысла искать их. Каждый человек для меня особый мир, правда, скажу откровенно, не каждый мир мне хочется познать. Но мир Мичи был мне по душе, и я хотел как можно глубже окунуться в него. И он многому меня научил.

— Кроме бесед с океаном? — с насмешкой заметила Оливия, и Кэти неодобрительно посмотрела на сестру.

— Да, когда я не мог сконцентрироваться на мелодической линии, а, знаешь ли, для композитора это очень важно, Мичи обучил меня основам медитации, а также показал, как развивать в себе внутреннюю силу. Позже это мне помогло в спортивных тренировках.