— Ваше высочество?! — Ренкель даже привстал со своего места. Еще бы, наверное, всю ночь писал.

— Я поговорю с послами сам, — мило улыбнулся я ему, — без «необходимых средств».

— Но ваше высочество! — вступил в спор Холдер, министр внутренних дел. — Они могут быть опасны!

Я чуть склонил голову набок.

— Для вас?

— Для Карадены!

— Очень сомневаюсь.

— А Гердер? — Ренкелю, видимо, уж очень хотелось с кем-нибудь поквитаться за зря написанный приказ. — Мы должны удостовериться, что он не имеет отношения к заговору отца!

— Нам доложили, что он отправился на кладбище, едва узнал о том, что случилось с Кэредом, — вставил Корвиц. — Невиновный плюнул бы на могилу изменника, а не пошел его оплакивать.

— А как насчет того, что во время заговора Рэйнел Гердер был в Чадатее? — ледяным голосом напомнил я, но с тем же успехом можно было разговаривать с глухими.

— Но он же Гердер! — ответили мне. — Если отец — предатель, то и сын тоже!

— К тому же заговор мог планироваться годами, — не преминул напомнить мне вездесущий Сакернавен.

Я положил руки на столешницу и чуть подался вперед.

— Тогда скажите мне, как вы могли пропустить заговор, который готовился годами? — мой голос больше походил на шипение, во мне клокотало такое бешенство, что сдержаться и не продолжить мне удалось с большим трудом.

Министры переглянулись.

— Ваше высочество, вы побледнели, вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

— Как никогда, — заверил я.

***

В тот день я все же встретился с послами. Не то чтобы мне этого хотелось. Скорее, наоборот: лучше бы зарылся в какую-нибудь глубокую нору и не вылезал оттуда, чтобы не смотреть в глаза людям, которые считают меня Эриданом, подло бросившим их, даже не попытавшись помочь.

И все же мне показалось правильным встретиться с ними. Иначе это выглядело бы так, будто я от них прячусь. Наверное, Эридан бы и прятался…

А еще мне почему-то очень хотелось увидеть Гердера. Не знаю даже почему, но он меня заинтересовал. Но, увы, Гердер был единственным, кто не появился.

Пришедшие же вели себя не так враждебно, как я думал. Судя по всему, люди были прекрасно осведомлены о том, кто на самом деле управляет Караденой. И, насколько я понял, гнев и обида несчастных послов были направлены не на меня, а на министров. Хотя лично я считал, что вина Эридана, наоборот, куда больше, чем их, потому что это он поставил под приказом свое имя, приказом, который без этой подписи не имел бы никакой силы. И то, что Мельвидор взял на себя часть вины, ничего не меняло: кто бы что ни советовал, Эридан принимал решение сам.

Словом, на встрече с послами настоял сам, а потом еле ее пережил. Ну, по крайней мере я заверил этих людей, что их никто ни в чем не подозревает и никаких претензий предъявлять не собирается.

— А что будет с Рэйнелом? — обеспокоено осведомился один них.

— А что с ним может быть? — я не совсем понял вопрос.

— Ходят слухи, что он подозревается в сговоре со своим отцом.

Слухи, блин, мать их! Похоже, единственная система, отлаженная в этом королевстве, это как раз система слухов.

— Лично я никого и ни в чем не обвиняю, — уверенно ответил я и заметил, как все пятеро просветлели.

Похоже, Рэйнела Гердера любили, раз так тревожились за его участь, что характеризовало его с положительной стороны. И мне еще сильнее захотелось его увидеть.

Но, увы, Гердер так и не явился.

***

Наверное, этот день пребывания в Карадене оказался самым тяжелым.

История с послами никак не желала выходить из мыслей. В голове не укладывалось, каким образом Эридан мог так сильно отличаться от меня. В моем понимании, слово «двойник» всегда обозначало нечто схожее, но я с каждым днем все больше убеждался, что у нас Эриданом есть только одно сходство — внешнее. Чертов принц! Я начинал его ненавидеть.