Ну, потрахались, расслабились, пашем дальше. Как-то так.

Наташа совсем другая... Чего-то там она будит давно впавшее в кому. И мне щекотно и тоже пьяно от того, что она сидит в метре от меня. По-турецки поджав под себя ноги. Касается бокала губами.

Пальчики на ногах у нее кругленькие и розовые, тоже как у девчонки.

Прелесть...

- Так, а у тебя кроме мужа и не было никого?

- Ну нет, конечно... - возмущённо.

- Ну считай, невинная барышня! - стебу её. - Первый мужик, он как молочный зуб, не считается.

Поперхнувшись шампанским, закашливается и проливает несколько капель на себя.

- Тихо!.. - забираю из рук бокал.

Внезапно, плоскомордый, сидящий на спинке дивана с другой стороны от Наташи, изъебнувшись, лупит по моей руке. Попадает по бокалу, переворачивая его окончательно.

Смотрю выразительно в глаза рыжей твари.

Ты посмотри какой говнюк! Надо же, и потрогать нельзя твою хозяйку?

Он испепеляет меня взглядом в ответ.

- Ой... - теряется Наташа, отлепляя мокрую ткань от... тут же затвердевших маленьких сосков.

Мм... Как всё роскошно у Вас, барышня!

Невольно улетаю в фантазию, как облизываю с них шампанское. И даже ловлю тактильное ощущение на языке и от шампанского и от твердого сосочка…

Ладно, живи, шерстяной. Мне зашло…

Наташа поднимает на меня беспомощный взгляд, держа на весу пальцами ткань.

- Сейчас починим... - хрипло обещаю я.

4.2 Александр

Веду ее по лестнице наверх, в Лизину комнату. Барышня моя очень неуверенно стоит на ногах.

Ну и я, конечно же, не собираюсь пользоваться моментом. Но покайфовать от фантазий же не воспрещается? Это, считай, законное право любого мужчины.

И я залипаю, откровенно пялясь, на то как двигаются ее выразительные ягодицы под тканью при каждом шаге.

И представляю, как роскошно они будут ощущаться в ладонях. Сжать их... и насадить на себя эту прелесть.

Наташа внезапно останавливается на верхней ступеньке. Я слепо плавая в своих фантазиях, влетаю ей в спину, подхватывая за талию.

- Пардон... - убираю руки от нее, открываю дверь. - Тебе сюда. Это комната Лизы. Она здесь уже не живёт. Располагайся. Здесь есть своя душевая. Вот чистые полотенца. Давай, поищем что-нибудь, во что тебе переодеться...

Открываю антресоль. Туда Лиза обычно убирает вещи, которые не носит.

- О... Вот это будет отлично, мне кажется.

Бросаю на кровать турецкий бордовый халат в прозрачном пакете. Это я покупал, но не угадал с ростовкой. Рукава оказались коротковаты. Лиза высокая. А Наташа миниатюрная, ей будет в самый раз.

Под ногами, но полусогнутых плоскомордый шмыгает под кровать.

- У Лизы нет аллергии на котов? - беспокоясь, спрашивает Наташа.

- К сожалению, нет. Со своим она спит в одной кровати, - закатываю глаза.

- А у вас есть кот?

- Да. Ромкой зовут. Шмелёвым.

- А… Рома! - доходит до неё. - Они такая хорошая пара.

Нет, она решила угрохать мою эрекцию!

Наташа разворачивается к окну и, обняв себя за плечи, смотрит вниз. На дом. И как-то вся неуютно зажимается, поднимая плечи.

Фонари, конечно, освещают улицу, но даже под ними масштаб трагедии особо не поймёшь.

- Так, давай-ка… - разворачиваю ее за плечи.

Задергиваю штору. В последний момент замечаю стоящую там тачку.

- Так... Это кто ещё?

- А это "молочный зуб", - вздыхает она. - Соседи, наверное, позвонили...

Мужик с телефоном у уха, ходит кругами, заглядывает за забор.

- Наверное, нужно выйти сказать, что я в порядке? - нехотя.

- Вот, кстати, - щелкаю пальцами. - Один из кайфов свободной взрослой жизни: Ты можешь не делать то, чего не хочешь. Ибо - никому ничем не обязан. Пользуйся.