— Не должны, — доктор Гибсон уклончиво ответил, открыл дверь и пригласил меня пройти к экипажу.

— О! — задохнувшись от возмущения, икнула и добавила: — Я обязательно обращусь тогда в призрака и буду вас донимать каждую ночь. 

— Спасибо, у меня уже есть горгулья. Ваша горгулья!

— Тогда я с удовольствием составлю ей компанию! — едва дыша, прошла мимо мужчины. — Если не умру раньше от этого дурацкого корсета!

14. Б - бюрократия

О, да… План доктора Гибсона удался на славу! Я знала, что пахнет жареным, мною то бишь, но не знала, до какой степени готовности меня довели.

Слушание состоялось в уже знакомом мне здании, но в отдельном зале, где за о-о-о-очень длинным столом сидели мужчины, все как на подбор: пожилые, седовласые, в чёрных мантиях. Два секретаря помоложе скрипели гусиными перьями за конторками. Сама Инспекция напоминала мне инквизицию, казалось, что здесь даже чихать можно только по особому разрешению.

Энн, чтобы добавить мне сходства с хрустальной розой, облила меня духами, я благоухала как летняя клумба, засаженная крупными сортовыми цветами. Лёгкий румянец от волнения и духоты прелестно сочетался с бледностью от корсета. Ступая как по тонкому льду, я ворвалась в царство тьмы… чем-то фееричным, розовым и вкусно пахнущим. Мужчины сразу перестали перешёптываться, а секретари, чуть не свернув шеи, забыли про свои перья. 

Я чуть не брякнула дурацкое «здрасьте», но, вспомнив о правилах, попыталась сделать реверанс, вышло глупо, потому что я пошатнулась и только смогла, что раздражённо скривиться. Затем, даже не дожидаясь какого-либо приглашения, уверенно посеменила вперёд. С лёгким стуком ладони положила прошение, написанное красивым почерком доктора Гибсона и, улыбнувшись и оставив за собой шлейф аромата благоухающих роз, встала прямо перед столом, выпрямившись и вскинув подбородок. Сложила руки в перчатках на животе и с милой улыбкой, как у какой-то мисс Вселенной, замерла в ожидании.

Мужчины отмерли не сразу. Они переводили взгляд с прошения на меня и обратно, пытались сообразить, что же сказать. Один из секретарей громко скрипнул пером, ухватился за конторку и опрокинул чернильницу. Та со звоном упала на пол и, оставляя тёмный след на полу, закатилась на ковровую дорожку прямо к моим ногам. Я огляделась, посмотрела на широкие окна за бордовыми портьерами, на мрачные стены, напоминающие каземат. Вспомнила фильм, где одна из героинь учила трюку обворожения, решила его повторить. Подхватив юбки, медленно склонилась к чернильнице, взяла её в руку, также медленно выпрямилась, выдохнула, потому что в глазах потемнело, и, обойдя чернильный поток, подошла к конторке и отдала ошарашенному и покрасневшему юнцу его потерю.

— Гм… Мисс Смит?

— Да, сэр, — всплеснув руками, я, продолжая глупо улыбаться, повернулась к заговорившему со мной мужчине.

— Мы все… — под недружный шепоток мужчина, сидевший по центру, пошевелил короткими усами и, вскинув кустистые седые брови, продолжил, — были обескуражены вашим прошением.

— Да? — я выхватила у писаря перо и, кокетливо пожав плечами, вернулась на своё место. — Чем же?

— Мы не уверены, что вы справитесь с такой задачей. И что вы достойны. 

— Чем же я недостойна? — почесала пушистым кончиком пера подбородок. — Тем, что женщина?

— И этим тоже!

У! Сексисты чёртовы! 

Наверное, у меня в глазах что-то промелькнуло, потому что достойные мужи, протирающие длинный стол локтями, вновь зашептались. Я же продолжала строить из себя дуру.

— В нашем мире осталось так мало маджестиков, что я просто обязана что-то сделать! Пойти стопами своего… предшественника, продолжить его славное дело! — взмахнув пером как волшебной палочкой, послала флюиды розы другому писарю. Тот икнул и покраснел. — Я уверена, что справлюсь с таким сложным и ответственным делом! Во мне… — стиснув руки под грудью в замок, рывком подняла их вверх, отчего верх лифа чуток заколыхался. Такой аргумент вызвал новую волну шёпота, а писарь слева опять уронил чернильницу, — столько заботы и нежности!