– Ярцев приходил сюда. В любви клялся, обещал, что Веру никто и никогда больше не тронет, он к ней охрану пристроит. Но сестра моя нивкакую. Не хочу, говорит, жить в страхе. Я итак натерпелась. Про беременность молчит. Слава богу, с тобой все в порядке было, высшие силы тебя уберегли, сохранили, – я невольно фыркнула, потому что всегда удивлялась, что тётка, будучи человеком с медицинским образованием, продолжала верить в какие-то там высшие силы, – только Дима Хирург не сдавался. Подарки слал и заявлялся периодически. И однажды он заметил, что у матери твоей живот вырос. От кого, спрашивает. Мать молчит. И тогда он её в охапку и в больницу. Там срок поставили, Ярцев все сопоставил и давай Верке предложение руки и сердца делать. А она его на... шлёт она его, в общем, говорит, что не хочет, чтобы у её ребёнка был такой отец, что ей страшно рядом с ним и она боится, что все снова может повториться. Ведь отец твой продолжал деньги не честным трудом зарабатывать, каждый в нашем городе знал, о Хирурге такие дикие слухи ходили, после случившегося с твоей матерью он ещё агрессивней стал...

– И он сдался, отступил? – спросила я тихо.

– Не сразу. Но да. Послушал мать твою. Не появлялся, но деньги каждый месяц парень какой-то привозил. Это я потом узнала, Верка от меня это скрывала, – тётка перевела дух и продолжила: – А когда Вера умерла, Ярцев на моем пороге появился и стал требовать, чтобы я тебя ему отдала. Что ты будешь жить как у Христа за пазухой в любящей семье. Ведь он жениться уже успел. Я в позу, говорю – ты обещал оставить своего ребёнка в покое. Нет у Светланы отца, она так думает и дальше думать будет, для её же безопасности. А потом заявляю, что вряд ли его новая пассия будет счастлива воспитывать чужого ребёнка. А я справлюсь с тобой. И мне и тебе ничего от него не надо.

Ох, я даже представила себе эту картину. Тетя Надя умеет быть очень убедительной. И бесстрашной.

– Злой, но Ярцев ушёл. И больше я его не видела.

– Н-да уж, – качнула я головой.

– Я делала все для того, чтобы ты была в безопасности, Лана. Для тебя старалась, пойми. Он... бандит он, понимаешь?

– Да понимаю, – отмахнулась. – Одна слово – Хирург.

Тётка нахмурила брови и подметила:

– Представляешь как я удивилась, когда ты выбрала именно эту специальность?

– О да, – фыркнула я. – Мне когда моя новоиспеченная сестра эту его кличку озвучила, я тоже удивилась.

Тетя Надя повела плечами и почему-то с опасение спросила:

– И много у Ярцева детей?

– Как я поняла ещё трое. Двое, взрослых, от первого брака и маленькая девочка от второго. Её мать, кстати, вместе с отцом погибла.

– Бедный ребёнок, – покачала головой тетя Надя.

– Но самое интересное, – начала я, опуская лицо и круча в руке пустой бокал, – Ярцев почему-то захотел сделать именно меня опекуном девочки.

Я не видела, но почувствовала, как тётка напряглась.

– А ты что? – спросила она.

– А я не знаю, – вздохнула я. – Девочку жалко. Ей... ей пять лет. Понимаешь?

– Понимаю, Лана, понимаю, – почти ласковым тоном, выдала тётка. – Ты... ты большая уже девочка, умная девочка. Решай сама. Я лезть не буду, с советами в том числе. Если сама не попросишь.

Не удержавшись, я фыркнула:

– За меня ты больше не боишься?

– Я всегда буду за тебя бояться. Но зная твой характер, который очень похож на мой... запрещать что-то тебе нереально. А ругать все равно, что портить.

Я мысленно усмехнулась. Ведь тётка была права. Помню, как она узнала, что меня из хирургии перевели в приемное, я думала тётка начнёт причитать и гневаться, но она лишь плечами повела. А потом, когда я попросила совета, тетя Надя заявила: борись за свое место.