— Кейт!

Сердце загремело за ребрами со страшной силой, легкие мгновенно опалило огнем. С жадностью вдохнув морозный воздух, я спрыгнул в заваленную впадину, бросился к неподвижному женскому телу. Глаза закрыты, кисти покрыты льдом, волосы рассыпаны на ослепительно-белом снегу, словно языки пламени. Лицо отчего-то приобрело мертвенно-бледный оттенок, а губы посинели…

От этой картины все сжалось внутри, мысли заметались, но я никак не мог разобрать их, кроме одного страха, вдруг притаившегося у сердца. Я боялся не услышать ее дыхания.

Упал на колени, с особой осторожностью, какую ни разу за собой не замечал, обхватил девушку, придвинул к себе. Почти не дыша, коснулся пальцами ее шеи и, лишь когда уловил слабый стук крови, с шумом выпустил из себя режущий изнутри воздух.

— Ты сведешь меня в могилу раньше, чем мы дойдем до алтаря, — шепнул, разорвав мучительную тишину, и прижал невесту к груди. Пряча в крепких объятиях, старался согреть ее яростно бьющимся внутренним огнем.

Она была ужасно холодной. Я даже не был уверен, что моих сил хватит, чтобы вернуть ей тепло и здоровый румянец.

Закутав ее в китель, взял на руки и направился к замку, наивно веря, что это был последний сюрприз. По крайней мере, сегодня.

***

— Легкие в норме, господин, — проинформировал доктор, убрав стетоскоп в сумку. — Есть небольшое обморожение кожи рук и груди, и вероятнее всего, это связано не с погодой, а со способностью госпожи повелевать льдом. К утру должно пройти. Когда очнется, напоите ее горячим чаем, я оставлю нужные травы.

Лекарь прибыл в мой Дом гораздо быстрее, чем я ожидал. Генри отправил за ним слугу сразу, как мы с Кейт вернулись, а затем принялся суетиться, не мешая, напротив, делая все, чтобы создать так и не пришедшей в себя госпоже комфортные условия: зажег свечи в комнате, благовония, которые считал средством избавления от всех болезней, взбил подушки и раздобыл где-то кучу покрывал.

Суетливый, заботливый Генри. Неисправимый. И потому незаменимый.

Не знаю почему, но я принес невесту в свою спальню. Это вышло неосознанно, как будто машинально, а подумал я об этом, только когда разобрал шепот двух служанок. Они, как и мажордом, все это время были рядом, пока велся осмотр девушки, но вышли, после того как лекарь попросил их удалиться, чтобы поговорить со мной наедине.

— Ей нужен мощный источник тепла, — важно сообщил он, поправляя рукава темно-синего сюртука.

— Например?

Я мельком глянул на Кейт. Укрытая двумя одеялами, она все равно оставалась бледной, как молоко. Если бы не ровное дыхание, к которому я невольно прислушивался с той самой секунды, как нашел ее в лесу, решил бы, что она мертва.

— Ну, солнца сейчас нет. Камин расположен далеко от кровати, хотя от такого огня мало проку. Так что вы — единственный вариант.

— В смысле?

Я растерянно посмотрел на мужчину. Тот пронзал меня серьезным взглядом, но при этом уголки его тонких губ были растянуты в загадочной полуулыбке.

— В смысле обнимите жену, господин, да покрепче. Сейчас ей как никогда необходим ваш огонь. Что еще может быстро успокоить ледяного дракона, как не пламя другого дракона? — Невозмутимо поклонился и двинулся к выходу. — Всего доброго.

24. 21. Добрый совет. Николас

— Господин, нам закончить переодевать госпожу?

Из ступора, в который меня вогнали слова доктора, вытянул преисполненный некой робости голос служанки. Две низкорослые фигурки показались в дверном проеме; за ними стоял Генри, должно быть, уже проводивший лекаря.

— Да, — отозвался глухо, мысленно сбрасывая с себя остатки волнения.