— Горячо внутри, будто лавой затопило... — призналась вслух, когда он провел теплым влажным языком линию до ключиц. Грудь вздрогнула, сердце замерло, а затем затрепетало в явном восторге. — Это приятно. Очень. Но…

— Но? — повторил, вмиг насторожившись. Однако не помедлил. Вновь оставил след в изгибе шеи — столь жадный, что у меня подкосились ноги.

Я бы запросто распласталась на полу, если бы не сильные мужские руки и моя драконья вредность, придающая немного сил.

— Пальцы покалывает, — выдохнула, чувствуя, как в кончиках скапливается холодок. Не к добру. — Так противоречиво, господин… Жар со льдом сталкивается, пламя снежную бурю пытается подчинить. Невыносимо.

Это ощущение мне знакомо… Слишком хорошо знакомо.

Мужчина не успел отстраниться самостоятельно: я резко оттолкнула его и быстро опустила руки, растопыривая пальцы, прежде чем из них вырвался борющийся с внутренним огнем холод.

Хлесткий трескучий звук неприятно резанул по ушам. Лед покрыл плотной коркой пол, задел ножки стола, нижние полки книжного шкафа и даже слегка коснулся сапог генерала. Одна я осталась нетронутой, если не считать покрывшееся льдинками сердце.

Не сдержалась. Снова не сдержалась… И едва не ранила Его. Едва не сделала то, о чем потом непременно пожалела бы.

Эмоции — мои враги. Сколько же раз об этом твердил мне брат. Сколько раз я напоминала об этом сама себе. И все равно оплошала...

— Кейтрин, — тихо позвал лорд Тхайден, мгновенно приковывая к своей персоне мое внимание.

Из-за замылившего взор дурмана я практически ничего не видела — лишь его обеспокоенные насыщенно-синие глаза. И ненавистный лед вокруг нас, поднявший в воздух морозный пар.

— Простите, милорд, — зашептала, попятившись к двери. — Я не хотела. Это вышло случайно…

— Все хорошо. Правда.

Он протянул мне руку, сделал шаг навстречу, но это только обострило инстинкт самосохранения, как у слабой жертвы, повстречавшей на своем пути хищника. Я бегом выскочила в коридор, чуть не поскользнувшись на гладком, ледяном полу — созданном мной безобразии.

Не понимала, куда иду. В голове билась мысль, что чем дальше от людей, тем лучше.

Я боялась им навредить. Снова. Боялась потерять контроль. Он и так висел на волоске от того, чтобы бесследно исчезнуть.

По пути кто-то встретился, что-то сказал…

Я ничего не разобрала. Яростный стук отдавался в ушах, перед глазами стояла пелена — то ли слез, то ли чего-то другого. Кровь кипела, руки дрожали, а ноги сами несли меня на кухню. Оттуда к выходу, через который проходили слуги.

Некто столкнулся со мной в дверях и тут же повалился наземь. Выругался.

Взгляд прояснился — я увидела протянувшуюся за мной дорожку изо льда и свои объятые холодом кисти, трясущиеся от еле сдерживаемой силы.

— Госпожа? — донеслось до сознания.

Это был женский голос, и он продолжил что-то говорить, но я уже не слушала. Прижала ледяные руки к груди и со всех ног бросилась к конюшне.

23. 20. Стихийник. Николас

Бесконтрольный дракон. В данном случае полукровка.

Но Совет Трех предпочитал звать их стихийниками, теми, кто не мог подчинить данную им от рождения силу природы. Стихийный. Неуправляемый.

Обычно таких ребят передавали Совету — правители работали с их сознанием, учили контролю и правильному применению энергии. Поэтому моему удивлению не было предела, когда обнаружилось, что невеста не умеет подчинять свою силу. Она ее заложник, и цепи, как оказалось, слишком прочные и толстые.

Следовало догадаться об этом раньше, ведь ее поведение так или иначе указывало на бесконтрольность. Легко спутать с твердым и холодным нравом, и поначалу я так и думал, что Кейтрин сочетает в себе несочетаемое. Она всякий раз поражала меня спокойствием и равнодушием, а на деле все это было не просто маской, выработанным с годами умением держать эмоции под замком, а мерой предосторожности. Необходимой мерой.