…Меня выписали через месяц. Врачи говорили, что собирали меня по частям после той аварии. Правда, вернуть мне моё сердце и душу они были не в силах – всё это погибло вместе с Машей и моими малышами. Я не смог даже присутствовать на похоронах, Арс только показал мне фотографии. Я смотрел на аккуратный закрытый гробик и не мог осознать, что в нём лежит моя любимая. Мой мозг отказывался в это верить. Но Арсений сказал, что мне лучше не видеть того, что осталось от прекрасного лица Маши.

Тот водитель, что налетел на нас, не выкарабкался и отдал концы спустя два дня после аварии. Но Арсений не собирался сдаваться.

– Это была подстроенная авария, я уверен, – сказал мне брат. – Клянусь, я найду тех, кто это организовал!

Верить в то, что это просто несчастный случай, он отказывался наотрез.

– И ты должен мне помочь в этом, – заявил он в день моей выписки. – Мы найдём их. Обещаю. Но для этого ты должен согласиться с одним моим условием.

На стол передо мной лёг красиво опечатанный плотный лист бумаги.

Свидетельство о смерти.

И имя на нём, от которого у меня мурашки побежали по телу.

Антон Романович Давыдов.

Лиля

– Ничего не понимаю. Это что, настоящее свидетельство о смерти? Или ты меня просто разыгрываешь?

Андрюшка, уже накормленный и успокоенный, снова спит в своей кроватке под надзором тёти Али. А мы с Антоном сидим на кухне за столом, и я смотрю на странный документ, лежащий передо мной.

Рассказ Антона потряс меня. Не могу даже представить, какую боль он пережил тогда. Что может быть страшнее для родителей, чем потерять собственное дитя? А в случае с Антоном, он потерял ещё и любимую женщину. От жалости к мужчине у меня слёзы на глаза наворачиваются.

Но это всё равно не значит, что я готова простить ему собственное похищение.

Так же, как я не могу простить Арсению ту ночь. Хотя, после многих месяцев осмыслив всё, я стала думать, что моя вина там тоже была. Может, и не нужно было подавать то заявление? Настолько ли уж сильно он был виноват в случившемся? В любом случае, сейчас уже ничего не изменить. Людям не дана власть над временем.

Антон хмуро смотрит на меня.

– Да, это настоящее свидетельство, – отвечает он. – Арсений так решил тогда, а я согласился. В принципе, так оно и было. Я фактически умер в ту ночь, вместе с женой и детьми, – он мрачно взъерошивает волосы, и при этом в глазах такая боль, что я снова чувствую острую жалость. – Брат только закрепил это официально на бумаге. Он считал, что авария была подстроена кем-то из моих конкурентов по бизнесу.

– А так и было? – осторожно спрашиваю я.

– Сложно сказать, прямых доказательств мой брат так и не нашёл, – Антон пожимает плечами. – Так, были кое-какие зацепки… Я не принимал в этом никакого участия. Просто закрылся в себе на несколько месяцев. Только чудом не наложил на себя руки. А брат продолжал копать. Возможно, продолжал бы и дальше, если бы не… – он вдруг запнулся и в упор взглянул на меня. Я ощутила укор совести.

– Если бы не попал в тюрьму из-за меня, да? – запальчиво отвечаю. – Но я ни в чём не виновата! Арсений твой получил по заслугам!

– Он твердит, что ничего тебе не подсыпал. Ты сама захотела пойти с ним в отель!

– Он врёт! – я вскочила из-за стола, сверкая глазами. – Я не могла! Ни за что не поверю, что я тогда согласилась по доброй воле!

– Ладно, успокойся, – Антон отворачивается и бережно прячет документ в папку с другими бумагами. – Мы это обязательно выясним.

Я остываю и снова присаживаюсь на краешек стула, глядя на мужчину.

– Всё равно не понимаю, как ты мог согласиться стать мертвецом по документам, – качаю головой. – И как же ты живёшь сейчас? У тебя даже паспорта нет? Или…