Царицын:

«Ничего сейчас не отвечай. Я заеду за тобой вечером.»

- Анастасия Ивановна, - меня окликает староста группы. - Зачетки то можно забирать?

- А, да, конечно, - прихожу я в себя.

- Вам плохо? - с беспокойством уточняет студентка. - А то вы резко так покраснели...

- Все хорошо, - я мотаю головой. - Просто кое-что вспомнила. До свидания.

- До свидания, - отвечает мне в нестройный хор голосов.

Я первый раз в жизни подхватываю вещи и убегаю из аудитории раньше, чем из неё выйдет последний студент.

Одеваюсь прямо на ходу.

Вылетаю на улицу и прямо как в далеком детстве, когда нужно было срочно прийти в себя, собираю в ладошку снег с перил и прикладываю его ко лбу.

Он стекает холодными каплями по вискам на воротник, а у меня в голове звучит голос бабушки, который в очередной раз напоминает мне, чтобы я так никогда не делала. Иначе будут прыщи.

-Да помолчи ты ради Бога! - отвечаю этому голосу вслух и вообще спорю первый раз в своей жизни.

Я понимаю к чему мы с Максом идём. На уверенной крейсерской скорости. И с каждой нашей встречей у меня все меньше сил сопротивляться.

В состоянии внутренних диалогов я доезжаю до дома на такси.

Снимаю с себя свою «учительскую шкурку», подхожу к шкафу, в котором висит подготовленное на вечер специально максимально «скучное» и закрытое черное платье с белым воротничком, и неожиданно осознаю, что на самом деле все просто.

Либо прямо сейчас нужно оборвать с Царициным любое общение, либо рано или поздно я стану его женщиной. Снова вместе с телом, душой и глупым сердцем.

Я даже беру в руки телефон, чтобы написать прощальное сообщение. Но непослушные пальцы пишут совсем не те слова, которые нужно.

Ася:

«Я бы хотела оказаться там снова...»

Отправляю и только после этого понимаю, как двусмысленно прозвучала фраза.

Так все, стоп! Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Сегодня мы просто идём на концерт.

После сорока пяти минут Шопена Макс будет точно не в настроении продолжать вечер.

Ровно в шесть звонит домофон. Пока Макс поднимается, я экстренно подкрашиваю губы красной помадой, чтобы у него не было соблазна к поцелуям.

- Привет... - он появляется на пороге квартиры и оглядывает меня таким голодным взглядом, что у меня начинают дрожать коленки. - Ммм... - ехидно хмыкает, распознавая мой манёвр, - какие красивые губки.

И дальше просто окончательно выбивает меня из колеи, впиваясь поцелуем в шею.

- Макс... - я глубоко дышу запахом его одеколона с воротника пальто. - Макс, нет... ты холодный! - придумываю оправдание и вжимаюсь в стену.

- Ладно, - с улыбкой в голосе говорит Царицын. - Я безумно соскучился по тебе, малышка. И только по этой причине иду слушать «собачий вальс».

- Как прекрасно, - тяжело дыша, стараюсь ответить ему в тон. - Что ты нашёл время ознакомиться с творчеством композитора.

- Я тебе больше скажу, - уже открыто улыбается Царицын. - Я даже его играть умею. Двумя пальцами, - он показывает оба указательных, - этим и этим.

- Да ты, оказывается, талант, - немного расслабляясь, я улыбаюсь Максу в ответ и надеваю шубку. - Ключи от машины мне верни, - протягиваю ладошку и играю пальчиками в воздухе.

- Конечно, моя госпожа, - он шутливо кланяясь, достаёт из их кармана и в самый последний момент зажимает в кулаке, не давая мне перехватить брелок. - А «спасибо»? - спрашивает, прищуриваясь.

- После концерта, - прикрывая глаза от новой волны животного магнетизма этого мужчины, обещаю ему.

- Тогда поехали быстрее, - Макс оставляет ключи на тумбочке и подаёт мне руку. - Теперь я ещё сильнее хочу, чтобы он побыстрее закончился.