- Уходи, Макс... - она отталкивает меня и прикрывает глаза, полыхая щеками. - Дай мне пережить своё моральное падение в одиночестве. Начало у Лизы завтра в десять утра. Надень что-то попроще, там по-любому припашут что-то отнести. 

- Я приеду в девять пятнадцать, - целую ее в щёчку и смываюсь из кухни.

Аааа! Это что сейчас было то!

От эмоций тяжело вдохнуть.

Заглядываю в комнату, чтобы попрощаться со своей новой подружкой и нахожу ее спящей прямо на диване. Счастливо улыбаясь, прижимаюсь виском к дверному косяку.

Просто невероятный сегодня день. Как будто не со мной... И это пока я украл кусочек чужой жизни. Зато теперь точно знаю, какой хочу видеть свою.

22. Глава 22. Конец спектакля.

Ася

На несколько вещей можно смотреть вечно. Как течёт река, как горит огонь, и как твой бывший, который никогда в жизни не держал в руках молоток и гвозди, пытается прибить стенд для детских рисунков.

Я тихо угораю, разглядывая эту эпичную картинку из-за угла детского шкафчика и про себя комментирую происходящее дурным голосом из рекламы: «Концентрация на максимум. Плечи напряжены. Точность в каждом движении. Какая воля к победе! Он размахивается и...» И в самый ответственный момент для полноты картины хочется выпрыгнуть к нему с криком: «Бу!»

Но я же взрослая женщина, преподаватель, поэтому просто тихонько выхожу из своего укрытия и подкрадываюсь к нему из-за спины.

- Царицын, - зову вкрадчиво и сдерживаю улыбку, которая все равно своевольничает и расползается на пол лица. - Бросай, праздник сейчас начнётся.

- Вот черт! Мммм... - взвывает Макс. Он все-таки успевает ударить молотком и, конечно, не по шляпке гвоздя, а себе по пальцу. - Ааааа! - трясёт им. - У них что? Завхоза нет? - психует. - Почему это я должен делать?

Я подхожу и мягко забираю у него из рук молоток. Разглядываю подбитый палец.

- До свадьбы заживет, - с шутливой важностью выношу вердикт.

- Ну серьезно! - продолжает пениться Царицын. - Сначала я им облака рисовал в коридоре, потому что у них стремянки нет, и никто не дотягивается. Перемотал кран, а теперь вот! - красноречиво пинает край стенда. - Тяжёлый зараза!

- Так отказался бы, - подмигиваю я ему. - Где была твоя хваленая твердость?

- Да они меня как увидели, я себя добычей почувствовал! Знаешь, как в сказке про бабу Ягу. Совсем добры молодцы гости тут редкие? Хорошо хоть без лопаты обошлось, а то у них двор не чищен!

Я не сдерживаюсь и начинаю хохотать в голос от его сказочно-саркастического тона.

- Ну редко, да, - киваю. - Маша говорила, что у половины детей в группе вообще нет отцов. Поэтому Пашу здесь боготворят и отдельно на кухне кормят.

- Думать надо и предохраняться, - ворчит Царицын.

- Фу быть таким, - качаю я головой. - Ситуации разные бывают. Будто сам каждый раз думаешь!

- Только с тобой перестаю думать, - Макс делает шаг вперёд, оттесняя меня к шкафчикам и склоняет голову в бок, внимательно разглядывая мои губы. - А ты случайно не в курсе? - в его хитро прищуренных глазах начинают плясать черти. - Детям, зачатым в детском саду, место полагается, как гражданство в Америке?

- Макс, нет! - я успеваю только вскрикнуть, понимая, что он задумал, и мой рот тут же затыкают поцелуем. Жадным, страстным. Если бы от поцелуев рождались дети, то это была бы минимум двойня.

Господи, мужчина, что ты со мной делаешь!

- Ты воровала сладости со стола, - посмеивается он, облизывая мои губы. - Плохая девочка.

- Я только один блинчик, - мурлычу ему в ответ. - Косы артистке плели почти час, позавтракать не успела...

Дверь в группу открывается, и мы с Максом, не сговариваясь, разлетаемся в разные стороны, как бильярдные шары.