- Мам Ась, блинчик уже дымится! - несётся голос крестницы из кухни.

- Вот черт! - срываюсь я с места.

Залетаю на кухню, быстро выключаю газ, скидываю горящий блин в мусорное ведро и распахиваю на проветривание окно.

Фух!

- Здравствуйте, - шепчет Лиза, с интересом разглядывая входящего в кухню Царицына.

«А ведь я не приглашала» - оглядываюсь и смотрю на него грозно.

- Как тебя зовут, - этот хитрый человек улыбается моей крестнице, явно намереваясь задержаться на подольше и абсолютно игнорируя мое недовольство этим фактом. 

- Елизавета, - царственно кивает девчушка и перекидывает через плечо косу. - А тебя?

- Максим, - кивает он. - Я - друг тети Насти.

- Так, Лиза, - я прерываю их знакомство. - Здесь окно открыто, а у тебя ноги голые. Давай быстро иди в комнату.

- Там нет света... - тянет крестница. - Проводи меня.

- Я провожу, - вызывается Макс.

- А ты не боишься, - она с сомнением оглядывает его и играет в воздухе пальчиками.

Я едва сдерживаю себя, чтобы не засмеяться, видя на лице Макса замешательство.

Ну, конечно, такие, как он, ничего не боятся. Кроме серьезных отношений и неожиданного отсутствия финансов.

- Хорошо, - смиряясь, машу на них рукой. - Я сейчас помою сковородку, и будем чай пить.

Засыпаю в чайник заварку, жду, когда закипит вода и прислушиваюсь к звукам, доносящимся из комнаты. Оттуда доносятся тихие разговоры и уютная возня.

Что-то очень болезненно-сладкое колет в сердце и заставляет глубже дышать.

Лизка действительно могла бы быть нашей с Максом дочкой. И, может быть, я бы сейчас также готовила ей блинчики в детский сад, плела косы, а по ночам обнимала Царицына. Но... это больше не возможно.

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, забираю тарелку с блинчиками, чайник и иду в комнату.

Картину застаю просто умилительную и снова едва сдерживаюсь, что бы засмеяться.

Макс придерживает табуретку, а моя крестница с важным видом таскает из серванта на стол чайный сервиз.

- Тарелки должно быть две, - поучает его Лиза. - Первая - под чашечку, а вторая - под блинчики. Ложечки с вилочками ещё разложи.

- А это зачем? - Макс крутит в руках маленький кувшинчик.

- Для молока, - подкатывает глаза крестница, - ставь.

- Какие вы молодцы, - хихикаю я, ставя на стол блины и чай.

Макс ловит меня за локоть и притягивает к себе, вжимаясь губами в ушко.

- Теперь я знаю, какой ты была в детстве, - шипит он.

- Ещё хуже, - весело зыркаю на него глазами.

21. Глава 21. Согреться.

Макс

Я наконец-то начинаю согреваться.

Не так, когда оживают ледяные конечности после долгого пребывания на морозе, а гораздо глубже. Когда перестаёт болеть спина где-то между лопаток, расслабляются плечи и в груди становится горячо. Тебя окутывает ощущение уюта, приятных запахов, вкусов, звуков... Хочется притушить свет и подремать.

- Хлопай, - хмурясь, требует маленькая королевна. - Иначе, стих не расскажу.

- Лиза! - одергивает свою крестницу Ася.

Ее глаза улыбаются. Она светится, смотря на ребёнка.

Гордеевой просто нереально пойдёт быть мамой.

Хочу видеть ее беременной. Конечно, от себя. В затылке приятно покалывает от этого открытия.

А ещё больше хочу самого процесса. Я соскучился. Я знаю, как правильно тебя есть, моя любимая девочка...

Ася, как на зло, просто неприлично красивая в домашнем сарафане. Разглядываю ее колени, тонкие щиколотки, аккуратные пальчики ног.

Гордеева любит массаж. Я помню, что если прикусить нежный свод стопы, она замурлычет, как довольная кошечка и выгнет спинку. Рррррр!

Сжигаю взглядом ее голые плечи, шейку, губы. Там явно не хватает следов от моих поцелуев.