К счастью, оказалось, что Татин несколько преувеличила масштабы бедствия, и гости появятся в замке лишь часа через три-четыре. У нас с сестрой есть время, чтобы переодеться и подготовиться. А у меня — еще и чтобы продумать стратегию поведения.

Поначалу я вообще хотела сказаться больной и на законных основаниях спрятаться в спальне. Но по размышлении отказалась от этой идеи. В записке говорилось, что гости едут как раз по мою душу. Мол, герцог де Монморанси прослышал о несчастье, случившемся с Лаурой, и отправил свою молодую жену и прочих приближенных, дабы они навестили болящую и передали пожелания доброго здоровья. Ехал вместе с ними и личный врач герцога, что было, вне всяких сомнений, огромной честью для меня.

Скрываться в таком случае не имело никакого смысла. Чем быстрее посмотрят и убедятся, что Лаура вне опасности, тем быстрее уберутся восвояси. А то с них станется задержаться в замке под предлогом присмотра за мной. А нам с сестрой такую ораву кормить, простите, нечем. Они же еще и не одни приедут, а с кучей слуг, которым тоже нужно что-то есть.

Поставив букетик в вазу, я пошла проверить, как обстоят дела у Розитты. Дела обстояли так себе, и я отправила ей в помощь одну из горничных. А сама заглянула к сестре, чтобы вместе с ней переодеться в подобающий событию наряд. Камеристка у нас с ней была теперь одна на двоих — Татин, и чтобы облегчить девушке работу, мы обе обосновались в покоях Каролины.

Я предположила, что гардероб сестер существенно уменьшился за последнее время, так как платья аристократок с их богатыми тканями и нашитыми на лифы драгоценными камнями тоже могли представлять ценность для кредиторов. В целом, так оно и оказалось: кое-какие наряды пришлось разобрать на составляющие, чтобы выручить за них столь необходимые деньги.

Но, как выяснилось, Каролина мужественно, точнее, женственно сражалась за каждое платье, так что некоторый запас у нас остался. Пострадала только отделка — драгоценные камни ушли почти все, сохранить удалось лишь те, что попроще: аметисты, бирюзу, топазы, опалы и все в таком духе. Никаких алмазов с сапфирами, конечно. Татин на пару с рукастой горничной (которых у нас тоже было раз-два и обчелся) постепенно перешивали камешки, восстанавливая утраченные нарядами детали, так что по паре приличных платьев у нас с Каролиной имелось.

Сестра облачилась в котт из золотистой парчи, с боями отвоеванный у кредиторов, а поверх надела слоновой кости роб[1], верхняя юбка имела огромный разрез спереди, благодаря чему парча представала во всей красе. Мне же досталось светло-салатовое платьице с расшитым мелкими цветами лифом. Выглядело оно попроще, чем у сестры, но Каролина — старшая, и ей по статусу требовалось выглядеть представительней.

Татин по-быстрому заплела наши волосы в косы и убрала их в золотые сеточки, закрепленные на затылке. Эти сетки были единственным нашим украшением. И еще родовое кольцо матери на пальце у Каролины. Все остальные колье, серьги и браслеты растворились в ненасытной утробе батюшкиных долгов.

— Волнуюсь за обед, — сказала Каролина, нервно теребя в руках нежный батистовый платок. — Боюсь, наши гости будут весьма разочарованы. Раньше батюшка с матушкой устраивали достойные пиры, у нас бывали представители самых могущественных семей королевства. А что теперь? Розитта в спешном порядке изобретает, как подать одного и того же гуся, чтобы казалось, что это разные блюда!

Мы уже спустились вниз и ожидали прибытия аристократии в большом зале, куда выходили парадные двери. Сестра ерзала, сидя в кресле, а я задумчиво расхаживала по комнате, размышляя, с чего бы всесильный герцог, друг самого Франциска I, озаботился здоровьем какой-то разоренной графини? Не иначе как господин де Вассон идейку подкинул. А как гости с доктором приедут, так и засвидетельствуют, что девица Лаура уже не очень девица и ее срочно нужно выдать замуж за некоего Жиля де Вассона. Но нет, просчитались вы, господин хороший…