– Ваш багаж готов? – спросила она, велев принести кофе.

– Он уже внизу. Кучер прибудет через час.

– Позавтракайте хорошенько. Вам предстоит долгий путь, а пища в придорожных тавернах может показаться невкусной.

Розамунда посмотрела в тарелку, к которой едва притронулась. Она весь последний час размышляла, что скажет сестре, и думала о Кевине.

Она снова и снова переживала тот поцелуй, хотя старалась этого не делать. Воспоминания всплывали без предупреждения много раз после того, как она уехала из большого дома Редноров. Она по-прежнему ощущала на своих губах мягкое, теплое касание, неторопливое и чувственное. Ее губы затрепетали в ответ, к щекам прихлынул румянец. Несколько мгновений она не могла пошевелиться.

Две секунды, может – три. Самое большее – пять-шесть. Никак не дольше. И все же забыть это было нелегко.

– Хочу поговорить с вами до вашего отъезда, – сказала Минерва, взмахом руки отпустив лакея.

Розамунда сосредоточила все внимание на подруге.

– Я провела расследование, о котором вы просили, и кое-что разузнала.

Чарлз. Она сразу же ощутила чувство вины за те секунды в саду с Кевином и за то, что все еще думает о них.

– Он не в Лондоне, – продолжала Минерва. – И не думаю, что появится здесь до осени. Он в Париже. Живет там уже несколько лет.

У Розамунды упало сердце. Она сняла большой дом, чтобы произвести впечатление на человека, который его не увидит. Она наймет наставников по речи и светским манерам, чтобы облагородиться ради человека, который даже не живет с ней в одной стране. «Умница, умница».

– А семья все еще здесь?

– О да. Семейство Копли по-прежнему проживает по адресу, что вы мне дали.

Розамунда вообразила, что однажды встретится с ними в парке, когда будет ехать в роскошном экипаже, одетая в одно из платьев от мадам Тиссо. Она вежливо поздоровается и сделает вид, что они не были с нею жестоки. Как они отреагируют? Она представила себе их удивление, даже смущение. Это будет дорогого стоить, хотя и не достаточно, чтобы оправдать потраченные ею суммы.

– Он не женат.

Минерва произнесла эти слова очень спокойно, как просто очередной факт, установленный при расследовании. Ничто в ее интонации не показало, что она придает им большое значение.

Вот только Розамунда знала, что Минерва догадалась, насколько эта деталь важна для ее клиентки. Она поняла это по наигранно беззаботному выражению лица Минервы и по тому, что та поспешила сделать глоточек кофе.

Как много знает ее новая подруга? Эта женщина сделала расследования своей профессией. И разве не она совсем недавно интересовалась биографией самой Розамунды?

Вошел слуга с утренней почтой. Положил перед Минервой высокую стопку писем, потом такую же перед местом за столом, где обычно сидел Чейз. Затем, к удивлению Розамунды, он положил перед ней большой конверт рядом с конвертом поменьше.

Письмо в конверте поменьше было от Беатрис, она сразу это поняла. Она написала подруге, задав вопрос, и вот ответ. Она отложила письмо в сторону, чтобы прочесть в экипаже, и взялась разглядывать большой конверт. Ее имя на нем было написано изящным почерком.

– О нет, – пробормотала Минерва.

Розамунда увидела, как та достает такое же письмо из своей стопки.

– О нет, – повторила ее подруга. На этот раз твердым тоном. Почти как ругательство. Она вскрыла и прочла письмо, затем внимательно поглядела на конверт, лежавший перед Розамундой.

Розамунда взяла его и тоже вскрыла. Какой дивный почерк. Женственный. Такой же изящный, как у давешнего клерка, но явно не секретарский.

– Это приглашение на званый ужин, он состоится через неделю.