– И кто меня остановит? Ты, что ли, ничтожество?

Свита его высочества подобострастно захихикала. А Айвэ, словно актер на сцене театра, пафосно объявил:

– Рамина моя! И я превращу в пепел любого, кто посмеет встать у меня на пути!

Я закатил глаза. И здесь не обошлось без этой смазливой дурочки.

– Вижу, что моя задумка сработала, – довольно потер ладони альв, наблюдая за тем, как малолетние задиры переходят от словесной перепалки к публичному мордобою. – Айвэ во власти чар. Теперь дело за тобой. Подбрось Рамине кулон и можешь забыть о помолвке.

– А если, предположим, кулон попадет не в те руки? – как можно равнодушнее поинтересовался я.

– Лучше бы этого не случилось. Тогда под чарами окажется кто‑то другой.

– И влюбится в Айвэ? – Я представил, как Инаэль бегает за сопляком, и невольно улыбнулся.

– Ну почему именно в Айвэ? – разбил в пух и прах мои радужные надежды приятель. – Кулон усиливает уже имеющиеся чувства, а не создает новые. А к чему вообще все эти вопросы, Кайн?

Ответить я не успел. Из коридора послышался недовольный голос Барольда, и мы поспешили выполнять свои обязанности наставников по усмирению малолетних поганцев.

Пока разнимали драчунов, я не переставал думать о словах альва. Альдис утверждал, что действие заклятия продлится около трех недель. Даже страшно предположить, что может натворить чересчур любвеобильная альвесса за двадцать дней! Со мной и с Раминой.

Севастьяна

Вскоре ректор вернулся. Да не один, а в компании двух старшекурсников. Можно сказать, сегодня у мэтра Барольда день открытых дверей.

Одним из удостоившихся аудиенции оказался бывший хахаль Рамины – качок Айвэ. Второй «гость» ректора – Рик. Мой друг, в отличие от только слегка помятого принца, имел куда более потрепанный вид. Наливающийся цветом фингал и опухшая щека свидетельствовали о случившейся между адептами потасовке.

Интересно, из‑за чего весь сыр‑бор? Просто что‑то не поделили или же Рик таким образом решил мне помочь? Ввязался в драку с целью попасть на ректорскую территорию, дабы потом стырить ключ. Но ведь мы так не договаривались. Да и в качестве тренировочной груши Эрик мог выбрать кого‑нибудь поскромнее.

Прежде чем остаться со старшекурсниками наедине, ректор велел мне возвращаться к себе и готовиться к ужину.

Я быстренько поклонилась. Проходя мимо Рика, заговорщицки подмигнула ему: мол, дело сделано. Адепт в ответ тепло улыбнулся.

А Айвэ, пристально следивший за нашим беззвучным диалогом, прошипел, скосив на Рика злобный взгляд:

– Урою…

Второй взгляд был адресован мне. Так смотрит хозяин на любимую домашнюю собачонку.

Еще один ненормальный. Может, по академии вирус какой гуляет и подцепивших его уже сейчас следует изолировать? А то с такими темпами скоро все очумеем.

В коридоре меня окликнула Фабиола. Щеки у подруги раскраснелись, глаза блестят от возбуждения. Стопудово присутствовала при мордобое.

– И что послужило поводом для ссоры? – полюбопытствовала я, ежась от внимания толпившихся в коридоре адептов. Нужно как‑то привыкать к этой своеобразной популярности моего двойника.

– Ты! – выпалила Рыжик и поведала, как идиот принц вдруг ни с того ни с сего решил, что я, то бишь Рамина, – его собственность и пригрозил сделать харакири любому, кто приблизится ко мне ближе чем на полшага. Народ внушением сразу проникся, а вот Рик быть послушным мальчиком и сохранять дистанцию отказался. Слово за слово, и адепты поругались.

– Мутный какой‑то этот ваш принц, – протянула я задумчиво. – Еще утром меня ненавидел, а уже к ужину влюбился без памяти.