– Точно так, леди Энн. На границе с землями Владелетеля Бладсворда. Но вам не стоит ходить туда в темноте и в одиночестве. Башня довольно старая и постепенно разрушается, не смотря на все усилия управляющего. Это может быть опасно.

– Благодарю за совет, – отозвалась я. И тем не менее башня все еще представляла ценность для Бладсвордов. Очень любопытно. – А где я могу найти библиотеку?

– На первом этаже северного крыла. Я распоряжусь, чтобы там убрали пыль и приготовили дров для камина.

Надо же.

Дрова.

Настоящая роскошь.

Я уже обратила внимание, что на этих землях предпочитали топить по старинке, хотя это было намного дороже, чем использовать греющие кристаллы, столь популярные в Станхейме.

Видимо, это тоже была очередная дань традициям. Эта территория сохранила некую первозданную дикость и были лишены тяги к магическим новшествам.

Однако я не могла не признать, что живой огонь в доме, это хоть и хлопотно, но очень уютно.

Ужинать мне пришлось одной, что нисколько меня не опечалило. Ни мачеху, ни Плам мне видеть по понятным причинам не хотелось. К тому же, меня охватило волнение в предвкушении вылазки.

Впервые в жизни я собиралась выкинуть что-то непристойное. Казалось, даже лица предков, смотрящие с портретов на стенах столовой, осуждали меня.

Клянусь Покровителю, если я смогу вступить во наследство, прикажу снять эти постные физиономии. Им здесь никак не место. Да и моих пра тут было от силы двое, остальные картины изображали представителей династии Бладсвордов. Их взгляды, в отличие от Чествиков были пронзительны.

Жгучие брюнеты мужчины с породистыми носами, волевой челюстью и густыми прямыми бровями и миловидные женщины с грустинкой в глазах. Создавалось впечатление, что все леди были несчастливы, в то время как лорды наслаждались жизнью.

Словно над семьями довлел рок.

И ведь Джина метила на место жены Владетеля, ее, похоже, ничего не настораживало. Впрочем, моя мачеха довольно толстокожа, ее не так-то просто заставить тосковать.

И именно это она и продемонстрировала, когда пробило десять.

Я устроилась с чашкой чая в гостиной, когда мачеха наконец соизволила спуститься.

Отметая условности, диктуемые трауром, Джина снова облачилась в нечто такое, что уместнее смотрелось бы в будуаре. Держа в руке маску лисы, она пронеслась мимо меня в развевающемся плаще, на ходу отдавая приказ выводить лошадь.

И эта женщина думала, что ей оставят право носить титул?

Действительно сумасшедшая.

Торни заглянула ко мне, когда цокот копыт за окном затих. Она виновато посмотрела на меня:

– Сегодня никак не получится попасть в спальню Джины. Она нарочно вылила вино на ковер и потребовала, чтобы Пегги разобралась с этим до ее возвращения.

– Так тому и быть, – кивнула я, хотя и жаль было упущенной возможности.

Впрочем, дел и так было достаточно.

А успеть к источнику мне нужно было, как в сказке, до полуночи.

– Да вы не переживайте. Никто не узнает. Все же будут на празднике, – успокаивала меня горничная, помогая переодеться в ее платье, которое в отличие от своего собственного, я могла снять без посторонней помощи. Шнуровки на нарядах горничных находились спереди, и я находила это очень удобным, жаль это не допускалось в свете.

– Мне неспокойно, – почему-то я не разделяла легкомысленный настрой Торни.

– Просто вы никогда не делали запрещенных вещей, – усмехнулась она. – Ну все. Вы готовы. Сейчас еще плащ накинем, фонарь затеплим, и можно идти. Я провожу вас до калитки.

Торни очень хотелось отправиться со мной, но на нее была возложена важная миссия. Изображать спящую меня, чтобы Плам, случись такая оказия, придя ко мне, не догадалась, что меня нет ночью в собственной постели. Вот уж кто не стесняется раздуть из этого скандал и погубить мою репутацию.