Двери распахнулись, впуская морозный воздух. В домик вошёл третий брат — Кноб. На младшего тянул он слабо — огромный и плечистый. Его, как низшего по статусу, видать использовали как слугу, и юноша раздался от тяжёлой работы. Грузный, как боров, вонючий, как козёл. С собой он принёс длинное белое платье, похожее на свадебное, но зачем оно нужно, Тира даже не подумал. Она недовольно покрутила головой, и когда это запахи её так тревожили? Но Кноб ей не нравился до отвращения.

— Уже готова? — спросил Кноб, подсаживаясь к братьям.

— Почти, — кивнул Маори, — приказы ещё не проверял. Ты принёс платье?

— Какое нашёл.

Мужчины на платье даже не посмотрели, а Тире хотелось сказать, что оно ужасно — кто согласится в таком выходить замуж? Но говорить не получалось, она вообще не могла управлять своим телом, казалось, сознание, мутное и сонное, заперто в глубине разума, а тело живёт само по себе. Она пьяно махнула рукой, словно отгоняя мух, чем вызвала смешки.

— Кноб, переодевай её, — приказал Маори.

Тира непонимающе тряхнула головой, туман перед глазами стал густым, а слабость усилилась. Кто-то потянул с неё одеяло, и она, с трудом двигая руками, вцепилась в него, не желая оголяться.

— Смотрите-ка, след истинных, — один из мужчин ткнул в её шрам на плече.

Тира дёрнула одеяло выше, пытаясь прикрыть неприятную отметину. Рэмиль Тедеско не только выбил её из турнира, но и оставил шрам именно в том месте, где появлялся узор истинности. Теперь, если вдруг Тире свезёт и она встретит свою пару, то никогда об этом не узнает — на плече красовался пусть и аккуратный, но шов, где знахарь семьи её заштопал шёлковой нитью. Шрам хоть и не портил её внешность, но уродовал судьбу, и это стало ещё одной причиной для ненависти к Тедеско.

Милани над её шрамом тоже посмеялись, один из них ухватил Тиру прямо рядом с отметиной и дёрнул к себе, выставляя на всеобщее обозрение не только её руку, но и плечо. Тира пискнула, на большее не хватило сил, она и так еле двигалась, её вытряхнули из-под покрывала и натянули то самое платье. Ткань казалась колючей и жёсткой, белый хлопок был слишком дешёвым и швы натирали бока и плечи. Тира пыталась сопротивляться, отталкивать держащие её руки, но даже пальцем пошевелить не могла.

— Кноб, книгу! — отдал Маори новый приказ, и у Тиры от ужаса волосы на голове зашевелились.

— Нет... нет... — она, сделав усилие, закрутила головой.

— Ты должна сказать «да», — рассмеялся Шон, придерживая её руку.

Маори достал обручальный браслет, Тира слышала о таких вещицах, но не видела — слишком древняя магия и слишком дорогой артефакт. Откуда он у Милани? В памяти всплыли истории, как их род умудрился ограбить императорскую сокровищницу, перед тем как впасть в немилость Милани хорошо поживились. Скорее всего, обручальные браслеты хранились ещё с тех времён.

Тира внутри сопротивлялась, но показать этого не могла. Браслет надели на левую кисть, Маори взял второй. Между ними положили обычную городскую брачную книгу, и Шон открыл её на последней свободной странице. Тира сжала зубы, даже под страхом смерти её не заставят признать этот брак. Брачная клятва уже давно не принималась официально, но с этим браслетом она даже не сможет пойти в святилище первородных, а значит, навечно окажется привязанной к Милани.

— Повторяй слова клятвы, — приказал Шон, но Тира только сильнее сжала губы.

— Не так, — рассмеялся Маори, а придержав её за подбородок, заставил смотреть в глаза, — повторяй слова за мной, — произнёс он, и сознание окончательно помутилось.