Следующий урок по истории она прогуляла, не смогла заставить себя снова идти в класс и знать, что её обсуждают и насмехаются. Хотелось спрятаться, забиться в какой-нибудь угол и переждать пару часов до прибытия повозки из дома в тишине. Пусть отец устроит ей взбучку, пусть откажется от неё, но Тира больше не могла нести этот груз в одиночку — она признается Лауренту в надежде, что отец встанет на её сторону и дальнейшие проблемы они будут решать вместе. Тире просто жизненно необходима была хоть чья-то поддержка, и отец, всегда строгий, суровый, но справедливый, мог протянуть ей руку помощи и спасти от собственного безумия.

Здание колледжа располагалось на границе имперского тракта и двух сильнейших домов, сюда приезжали дети со всей округи и здесь проводили большую часть своей жизни. Колледж принимал детей с семи лет, давал начальное образование и готовил аристократов к будущему служению императору. Довольно крупные денежные пожертвования поддерживали здания в хорошем состоянии и позволяли содержать водопровод и отопление. Тира бродила по длинным коридорам, невольно заглядывая в окна младших классов, когда-то и она была беззаботным ребёнком, переживала только об отметках и выученных уроках.

Как быстро все изменилось — одна ночь, и прежняя беззаботная жизнь исчезла навсегда. Тира не планировала раннего замужества, не собиралась встречаться с мужчинами в ближайшие лет пять. Она мечтала учиться магии, помогать отцу управлять домом и перенимать его знания. Может, лет к тридцати Тира смирилась бы с мыслью, что брак ей необходим, позволила бы отцу выбрать себе порядочного жениха и приняла бы правление наравне с Амфером.

Почему все пошло наперекосяк? Как Милани отыскали её? И почему именно сейчас отец задумался о браке?

Тира искала тихое место, чтобы просто переждать пару часов, но в колледже все помещения были заняты, а в общежитии наверняка уже полно слуг, прибывших за детьми. Она забрала своё полупальто и вышла на улицу. Прохладный зимний воздух на мгновение избавил от тяжёлых мыслей. Морозный день казался чистым и светлым, двор сиял белизной, всюду лежал снег и деревья покрылись коркой льда.

Тира обогнула учебное здание, обошла конюшни и пристройку прислуги и направилась к местной водонапорной башне, стоявшей между колокольней и общежитиями. Несмотря на общую прохладу, тут было сыро, снег под ногами превратился в ледяные дорожки, а с деревянных балок свисали тающие сосульки. Зато сюда не забредали случайные гуляки, и Тира могла посидеть в тишине.

Она выбрала себе место посуше и пристроилась на снегу, постелив под себя пальто. Обхватив руками колени, она удерживала в себе тепло и наконец расслабилась. В одиночестве она могла побыть собой — заплакать, жалея себя, покричать, злясь на отца, и просто помолчать, мечтая о благополучном разрешении всех проблем.

— Какая встреча, — раздалось за спиной, от этого голоса у Тиры аж мурашки по спине побежали.

Она обернулась, надеясь, что ошиблась, но за ней, всего в нескольких метрах, стоял обладатель этого голоса. Кноб в солнечном свете показался ей ещё отвратительнее. Тира резко подскочила на ноги, собираясь сбежать, но не удержалась на льду и растянулась в полный рост, крайне неудачно приложившись головой о землю. На мгновение свет перед глазами померк, Тира, оглушенная, встала на колени.

— Стоять, — небрежно произнёс Кноб, и Тира с ужасом ощутила, как тело сковывает. Она всё ещё им подчинялась.

Кноб, воспользовавшись её беспомощностью, толкнул, повалив на спину, и поставил ногу ей на грудь, унижая таким положением. Тира с шумом выдохнула застрявший в лёгких воздух, а вдохнуть уже не смогла.