Здоровенный Громов смотрит на меня насмешливо. Сегодня он не в рубашке и брюках, а майке и штанах с тремя полосками. Невольно пересчитываю татуировки на его теле — пусть и художественная роспись, все равно он уголовник!

— Здравствуйте…

— Не прячься. Иди, — кивает в сторону женщины на пледе, — познакомься с Вероникой Сергеевной. Потрещите, пока мы тут делами занимаемся.

Ничего себе дела!

Киваю Громову и со стеклянными глазами шагаю, куда велели.

— Привет, Надя.

Ох… Голос жены Громова отрезвляет в секунду. Низковатый, хорошо поставленный тон. Таким обычно актрис в Голливуде озвучивают. Вероника Сергеевна меня лет на пять-семь старше. Она красива, что глаз не оторвать. Улыбается и жестом предлагает сесть рядом.

— Здравствуйте. — Это единственное, на что я пока способна.

Усаживаюсь на самый краешек так, что половина попы на пледе, а вторая на земле. Наблюдаю, как жена Громова все с той же милой улыбочкой разливает из термоса чай в розовые пластиковые кружки.

— Отравлен?— настороженно киваю на него.

— Расслабься, Надя, это всего лишь ромашка и мята. — Она демонстративно пробует чай первая. — Откуда ты? Чем занималась? Мне интересно знать все.

Вероника Сергеевна разговаривает со мной, как с подружкой. Но меня не проведешь! Я сразу чувствую фальшь, ведь жену подослал Громов, чтобы рассекретить меня. Рассказываю всю ту же историю про служанку, но на этот раз уверенней. Было достаточно времени для придумывания деталей. Я сама почти поверила в свою ложь.

Я говорю, говорю, а Вероника покачивает головой и сканирует зелеными глазищами, пронзительными, как у кобры. Но мне не очень страшно. Сейчас передо мной не двухметровый Замут со звериной силой и хваткой, а женщина. Поэтому поддерживаю наш маленький театр двух актрис и позволяю себе похихикать. Словно я беззаботная гостья и бояться мне нечего.

Вероника наигранно хвалит меня за любовь к чистоте, а я отмахиваюсь от надоедливой мошки у лица. Через секунду мы обе пугаемся, когда слышим командирский бас Замута:

— Выстроились в ряд, поделились на колонны!

— До сих пор не могу привыкнуть к бойцу мужа. И как ты с ним общаешься? Он же дикий грубиян, — охает Вероника.

В этот миг мне становится обидно. Вероника втихушку осуждает Замута, словно ее Громов добрый дяденька и занимается благотворительностью.

— Замут очень интеллигентный и обходительный мужчина. У нас дружеские отношения, но я уже купаюсь в комплиментах и букетах роз.

Нарочно выдумываю. Наверное, во мне взыграло чувство справедливости, хотя не должно бы…

Вероника парирует белыми лилиями с утра от Громова и вздыхает:

— А еще Замут боксер и самбист. Знала?

8. Глава 8

Зачем она мне это говорит? Напугать хочет?

Вероника обмахивается шляпкой, как веером, но тоже жарится и не снимает кофту. Я-то засосы прячу, а она? Побои? От такого человека, как Громов, всего можно ожидать. Я в этом уверена. Айхан много жутких историй рассказывал про него.

— Нет, не знала. — Отхлебываю чай, разглядываю Веронику. — Для чего Замут расставил парней?

— О… Сейчас будет одна из моих любимых частей отбора, — женщина потирает ладошки с азартом и указывает на Чудовище. — Смотри!

Замут подходит к своей машине и достает из багажника специальные бинты. Туго обматывает ими руки.

— Бить станет?

— Ага. В морду. Каждого. Кто упадет, того сразу в ближний автобус и прямиком к бандитам попроще. Понимаешь, Надя, у моего мужа серьезная группировка. В нее могут попасть только лучшие.

— Кто они?

— Профессиональные спортсмены и уволенные силовики. Но даже такие мощные ребята порой валятся от удара Замута. Мне иногда кажется, что он вообще не человек…