От звука этого имени я дёрнулась, как от пощёчины. Попятилась, наткнувшись на кресло, отчего то сразу же закачалось. На долю секунды сознанием завладело привычное раздражение. Я была готова напасть на незваных служанок, на несчастные растения, вырвать их с корнем и раскидать во все стороны. Среди изумрудной зелени мелькнула золотой короной карточка. Я отвернулась к зеркалу над камином, чтобы не поддаться соблазну прочесть её. Уставилась на своё помятое и вымученное отражение.

Трудный предстоит период. Жизнь в золотой клетке, где меня заперли на неопределённый срок с клеймом мейлори Чёрного Консула. Чужие люди, новые правила и распорядки, против которых мне до безумия хотелось восстать. Но однажды я уже пыталась установить свои правила… И закончилось это плохо.

Я шлёпнула рукой па пауку и попыталась представить новый облик ментора.

Не вышло. Только новая волна злости обожгла изнутри при взгляде на злосчастную корзину.

Как такое вообще могло прийти ему в голову? Ментор забрал у меня любимое оружие, всю прошлую жизнь, близких друзей и прислал… цветы?! Это походило не на подарок, а на оскорбление.

— Унесите это из моей комнаты, — сказала вслух и облокотилась на чайный столик, обречённо опустила голову. — Я не хочу её видеть.

— Но эти цветы говорят, что…

— Цветы не умеют говорить, — прикрикнула я.

К счастью, служанки на этот раз послушались и с тихим шуршанием платьев направились к выходу.

— Мы приготовили ванну для вас, — задержалась Эсли в дверях. — Там драгоценные масла и бальзамы для волос. Я хотела сама втереть эликсиры в ваши загрубевшие от тетивы пальцы, — она осеклась, наткнувшись на мой взгляд. — Вы правы, с этим можно подождать. Комната гигиены за той дверью, — девушка кивнула на белое полотно. Конечно же, расписаное яркими бутонами и листьями. — Позвольте нам вернуться и помочь вам с одеждой и прической?

Под простынями я всё ещё была совершенно голой и, стоило признать, грязной.

— Ладно, — согласилась я после небольшой паузы, и девушки, не дожидаясь продолжения, прикрыли за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, я едва подавила соблазн лечь обратно в постель, обернуться шёлковым погребальным саваном и, наконец, спокойно умереть. Но пышущее жизнелюбие служанок уже подселило в душу предательское любопытство. Если мне предстоит провести здесь какое-то время, нужно научиться выживать и существовать. Собрать себя по частям. Снова.

Начать я решила с водных процедур.

Ванная оказалась удивительной. Каменная чаша-бассейн была выдолблена в полу и окружена гладкими булыжниками. Я не знала такой породы: светлый камень искрился и поблескивал в лучах проникающего сквозь круглое окошко солнца. Поток прозрачной воды, похожий на водопад, стекал из стены, поднимал на поверхности бурлящую пену и пар. Вода в чаше тоже была белой, словно туда плеснули молока. И присыпанной лепестками розовых цветов. Вместе с паром в воздух поднимался дурманящий аромат, от которого кружилась голова.

Я скинула на пол простыни и ступила на первую каменную ступеньку, пробуя воду. Тёплая. Погружаться плавно не стала — с размаху плюхнулась в ароматную ванну, нырнула и позволила себе на несколько секунд зависнуть в гулком безмолвии. Ласковая вода обняла тело, заполнила уши, и я вдруг поняла, что последний раз вот так погружалась с головой, когда меня топили в Эльце. Что ж, в новой жизни были свои неоспоримые плюсы.

Вынырнув, я откинулась на бортик и расслабилась. Комната гигиены здорово отличалась от спальни: по стенам здесь ползли не нарисованные, а вполне живые лианы цветов, цеплялись за потолочные балки и свисали яркими гроздьями, образуя полог. От этого буйного цветения, от тумб и колонн, выдолбленных из сверкающего гладкого камня, создавалось ощущение, что ты лежишь не в комнате, а где-нибудь в саду Девейны, наслаждаясь ароматом и самой жизнью. На кованной полочке вдоль борта стояли разноцветные хрустальные флакончики с маслами и пахучей водой, лежали куски фигурного мыла и холстины из белоснежного льна.