По наивности Дарина не видела в этом проступке ничего плохого. Конечно, эти десять лет стае пришлось туго, но ничего непоправимого не случилось. Она не понимала, отчего мама так мучается.
— Мам, но ведь ничего страшного не произошло, – попыталась успокоить родительницу Дарина.
Зара печально посмотрела на дочь.
— Мама умерла от сердечного приступа, даже не переступив порог столетия, — хрипло прошептала она. — Если бы я тридцать лет назад не оступилась и приняла бы обязанности омеги, она бы прожила больше. Где это видано, чтобы оборотень от сердечного приступа умер? И не только мамина смерть на моей совести. Взять, к примеру, Лизи. Чувствовала бы я её душевное состояние, не дала бы сделать непоправимое… Не дала бы подростку остаться сиротой.
Зара отвернулась, чтобы скрыть слезу, скатившуюся по щеке. Никто никогда не видел, чтобы матриарх озёрной стаи плакала. Всегда сильная и несгибаемая. Подстать своему мужу. Только внутри неё прятались миллиарды оттенков различных чувств и эмоций, которые она с успехом прятала за железной маской самообладания. Дарина подсела поближе к ней и крепко обняла, молчаливо оказывая моральную поддержку. Было очевидно, что Зарина до сих пор тяжело переживала потерю Элизабет Сакс.
Лизи была лучшей подругой Зары. После трагической смерти пары она погрузилась в глубокую депрессию, беспросветную тоску по умершему супругу. Зацепиться за жизнь ей не помог даже совсем еще молодой сын — Сету только-только должно было исполниться восемнадцать, самая нестабильная пора для оборотней. Элизабет выпила чёрной смерти – одной из немногих отрав, эффективных против оборотней. Её не смогли спасти, слишком поздно нашли, а Сет остался сиротой. К тому моменту он уже смог пройти свой первый оборот, но всё равно утрата матери стала для него огромным ударом. Сет так и не смог смириться с решением Лизи.
— Мам, ты не виновата, — Дара погладила маму по волосам. — Так сложились обстоятельства. Никому не дано прочесть отведенные нам строки в книге Судьбы. Не факт, что даже имея силу омеги, ты смогла бы предотвратить смерть Лизи. Потеря Саймона сломала её, и последние несколько лет она жила лишь ради Сета… Так что не кори себя. Не стоит.
— Да, конечно, — Зарина неловко прокашлялась, не привыкла она демонстрировать свою слабость, — но у меня была бы возможность предотвратить эти потери. Даже малейший шанс — ценность. Так что, прошу тебя, не совершай моих ошибок! Не отказывайся от нашего наследия!
На самом деле, у Дары и в мыслях такого не было! Её воспитывали самостоятельной и сильной волчицей, не прячущейся от непосредственных обязанностей. Она наравне с другими работала и никогда не отлынивала. Тем более, Дарина помнила любимую бабушку. Зельду уважали все члены стаи, она была мудрой и помогала всем, кто нуждался в помощи. Как Дара могла предать память бабушки, отказавшись от её наследия? И отцу с братом помощь бы не помешала, ведь без омеги альфе всегда сложно контролировать стаю.
— Я не собираюсь отказываться, — успокоила девушка мать. — Но почему вы мне сразу обо всем не рассказали?
Логичный вопрос в сложившейся ситуации. Правильный. Знала бы Дарина о своём предназначении, не реагировала бы настолько сильно и резко на попытки окружающих контролировать её личную жизнь. Наверное…
— Я не хотела, чтобы мой ребёнок рос с тяжким пониманием своего предназначения. Желала, чтобы у тебя было нормальное и весёлое детство, — объяснила Зара. — От меня ведь не скрывали моей миссии, и это знание всегда давило на меня, мешая наслаждаться жизнью. С самого младенчества готовили к этой роли. Пока другие дети играли, я постигала основы медитации и с головой ушла в книги. По сути детства у меня и не было. Близких друзей, кроме Лизи, не имела. Открыто никто не давил, не указывал, что делать, но я чувствовала себя обязанной, лишенной выбора. Именно это во многом навредило. Я не хотела, чтобы ты повторила мой путь.