– У меня для тебя подарок, – понизив голос, сообщила госпожа Фуляр. – Вчера я ходила проведать примадонну и выпросила у нее вот что…

Она вложила мне в руку прохладный, гладкий предмет. Когда я рассмотрела, что это такое, чуть не взвизгнула от радости.

Пуговица для моей коллекции! Хрустальная, сложной огранки, с подложкой из золотой фольги. Солнечный луч преломлялся в гранях и распадался на все цвета радуги.

– Она зачарованная, – хитро улыбнулась госпожа Фуляр. – Когда рядом стоит неравнодушный к тебе мужчина, пуговица меняет цвет на красный. Весьма полезная вещь для девушки. Пришей ее к рубашке или повесь на цепочку как кулон, или носи в кармане, когда выйдешь из Академии и будешь встречаться с юношами.

Вряд ли мне пригодится волшебное свойство пуговицы – после Академии я сразу отправлюсь к алтарю с Брандтом Валфриком, а его чувства ко мне – вопрос неважный.

– Больше спасибо, госпожа Фуляр. А мне вчера привратник Базилевс тоже подарил пуговицу. Он нашел ее на улице. Позвольте, покажу!

Я не могла удержаться, чтобы не похвастаться. Поскорей достала из рабочего ящика свою заветную шкатулку из тростниковой соломки, обтянутую золотой кружевной проволокой, и открыла.

В шкатулке россыпью лежали пуговицы. Сюртучные и платьевые, форменные и декоративные, круглые, квадратные, треугольные. Пуговицы из серебра и меди, тонкой кости и фарфора, стеклянные и перламутровые… Ни один дракон не дорожил так своим золотом, как я своей коллекцией.

Я безошибочно выудила новое приобретение и показала госпоже Фуляр.

– Эта пуговица от мундира посла Зардении. Смотрите, какая чудесная. С серебряной ножкой, и крылатый лев выгравирован, – от удовольствия я даже глаза зажмурила.

Пуговицы я начала собирать еще в детстве и привезла свою коллекцию в Академию. Могла часами сидеть и перебирать мои сокровища. Все, кто знал о моем увлечении, дарили мне пуговицы, найденные на улице или срезанные со старой одежды.

– Ты такая странная, но милая девушка, – прочувственно сказала госпожа Фуляр и отошла на требовательный зов Адрианы.

– А у тебя есть пуговица с мундира боевого мага? – лукаво спросила Тара.

– Нет, конечно.

– Видела, какие они красивые? На камзоле Шторма их девять, я посчитала. Серебряные, большие.

– Ты знаешь, что на них выгравировано?

– Конечно, знаю. Череп дракона.

– Вот как! – озадачилась я.

– А в глазницы вставлены черные хрустали.

– Хм, – заинтересовалась я. – Теперь мне почти хочется на урок боевой магии. Поближе рассмотреть камзол нашего нового учителя.

Все же я поморщилась при мысли о Шторме. Совершенно невозможно просить его срезать для меня пуговицу с камзола. Представляю, что он на это скажет. Да и не осмелюсь я обратиться к нему с этой нелепой просьбой.

Я улыбнулась, вообразив, какое выражение примет его лицо. Он меня в камень обратит, наверное, за подобную дерзость.

Мы молча листали журналы. Тара разглядывала платье из батиста цвета незабудки, отделанное белым кружевом. Даже губы выпятила от восторга.

Я подумала, вздохнула и спросила:

– Тара! А почему у гвардейцев дракон на пуговицах? Это как-то странно – выбирать инсигнией образ врага.

– Ну, так это череп дракона, – уточнила Тара. – Значит, череп врага. Все правильно.

Отец Тары был пехотным капитаном, она много знала об армейской символике и военной истории.

Тара закрыла журнал, и, чуть поколебавшись, добавила:

– Гвардейский полк раньше служил драконам. Потом перешел на сторону людей, конечно. Генерал Кадмус поверг в битве царя драконов, Ургорда Мощного.

– То есть, он предал его?

– Ну… Кадмус сменил свои убеждения. Хотя и сам был наполовину драконом.