- Я…

- Бросьте, вы дама, вода ваша, - бегун кинул на прилавок еще купюру и забрал у улыбающегося Сэма бутылку «колы», таким образом заплатив сразу за две.

Я похолодела от мысли, что он меня «клеит», страх тут же клубком свернулся в животе. Насколько далеко я готова зайти? Подглядывать – это одно, знакомиться – уже совершенно другое.

Нервно открутив крышку, я залпом выпила сразу половину бутылки. И только тогда осмелилась снова посмотреть на галантного мужчину: избегая лица, осторожно проследила взглядом линию плеча до длинных пальцев, обхватывающих опорожненную «колу». На безымянном пальце блестело кольцо…

Бегун тоже буравил взглядом мою руку. Он что-то собирался сказать, даже набрал в грудь воздуха. Но затем засомневался и передумал. Избавив меня от мук и сомнений, он просто откланялся:

- Доброго вечера, - и изящным неспешным бегом направился по оживленной и ярко освещенной улице, вскоре затерявшись среди других прохожих. Я вздохнула.

- Рисуете? – не преминул воспользоваться ситуацией Сэм, даря мне обворожительную – так он думал – улыбку.

- Да. Доброго вечера, - поспешила ретироваться я.

Малкольм уже спал, когда я вернулась – он много работал и порой очень уставал. Обычно мы ужинали вместе, и я была благодарна мужу за терпение – он отпускал меня в парк и ни разу не жаловался, что приходится есть одному. Впрочем, Лесли охотно составляла ему компанию.

Я заглянула в комнату дочери, отметившись о приходе. Она сидела в постели, улыбаясь ноутбуку и быстро стуча пальчиками по клавиатуре. Я сузила глаза, не сомневаясь, что на том конце ей отвечает тот сомнительный Кевин. И мысленно дала себе зарок узнать, кто он такой.

Забравшись под теплый бок мужа, я испытала облегчение от того, что он спит – мне не хотелось сейчас общения, нужно было немного побыть в покое и подумать.

Масштабы моей внутренней катастрофы потрясали: я чуть было не познакомилась с другим мужчиной сегодня! Куда бы это меня завело? Смогла бы я ограничиться флиртом, когда б меня соблазняли эти обворожительные топазовые глаза?

Выключив настольную лампу, я, испытывая ужасный стыд, свернулась калачиком. Я даже не пыталась выбросить из головы образ мужчины со стальным взглядом и влажными после бега волосами – я попросту не могла избавиться от него.

3. Часть 3

За несколько недель я нарисовала пять полотен с вечерним пейзажем зимнего леса и луной, отбрасывающей золотистую дорожку на снегу. Правду говорят, что художнику необходимо вдохновение – и оно у меня было! Бегун исправно появлялся в парке, с десяти до одиннадцати вечера я все с тем же упоением следила за его плавной и упорной трусцой. Только теперь мое увлечение усугублялось тем, что я помнила лицо, и его красота не давала мне покоя.

Возвращаясь домой, я чувствовала себя преступницей и трусливо прятала картину с наброском размытой фигуры за другими, словно была уверена, что муж обязательно спросит, кто это такой. Что мне ему ответить? Я б не смогла врать. А если бы и попыталась, Малкольм понял бы все по виноватому выражению моего лица, и произошел бы скандал. Как бы я оправдывалась? Поэтому спустя какое-то время скрепя сердце я все же замазала на холсте источник моего стыда, несмотря на то, что только с бегуном пейзаж выглядел законченным и наполненным смыслом.

На следующий же вечер после приключения с бутылкой минеральной воды мужчина замедлил бег и даже неуверенно поднял руку, собираясь поприветствовать меня, но я сделала вид, что ничего не заметила. Больше он попыток сблизиться не делал. И я была рада, даже горда собой за то, что остаюсь преданной женой. Не напрасно мы даем клятвы верности перед алтарем, симпатичный незнакомец не сможет поломать мою крепкую и любящую семью! Я выйду победительницей в борьбе со своей темной стороной, сделаю все возможное.