– А вот это будет совершенно излишне! – резко отозвалась Илва и тут же замерла, видимо шокированная собственной неожиданной реакцией.

Кроме еды дракон успел обзавестись и одеждой, но выглядел мрачным. Но тут ничего удивительного, учитывая перспективу того, через что он собирался пройти в ближайшее время.

– Может, мы все же найдем способ избежать такой расплаты?

– Не стоит об этом волноваться монна… женщина. – Да уж, произносить имя, данное мне деспотом, было бы неосторожно. – Не так давно стараниями одного нашего общего знакомого мне пришлось пройти через гораздо более мучительные вещи.

Точно. Руки и кожа. Грегордиан, все же ты иногда такое чудовище! Страшно подумать, что за наказание он может изобрести для меня.

Желудок снова свело. Даже странно, что, учитывая кровавые картинки в моей голове и невеселые мысли, аппетит продолжал зверствовать.

– Стоять! – рявкнула Илва, когда я потянулась за пищей.

Она подошла к куче мешочков и скляночек, которые выложила перед стиркой платья из многочисленных карманов и, порывшись, достала нужное. Взяв щепотку какой-то серой субстанции, слегка присыпала еду сверху, будто присолила, и, наклонив голову набок, стала чего-то ждать.

– Им нет смысла травить меня, – заверил ее Раффис.

– Мало ли. Фейри – они фейри и есть, – возразила девушка, и так как ничего не произошло спустя пару минут, кивнула: – Можно есть.

– Так почему тебя тут так любят? – решила я поддержать светскую беседу, когда мы расселись вокруг низенького стола.

– Эти земли называются… – начал принц, но Илва прервала его таким хлестким «Молчать!», что я едва не подавилась.

– Не смей при ней говорить ничего, что может являться ориентиром!

– Спасибо за доверие! – Она уже начала меня не на шутку раздражать, хотя, возможно, ее поведение и не лишено логики.

Раффис на этот раз послушался без лишних вопросов.

– Ладно. Спросить, что собой представляет этот нашран, мне тоже нельзя? Еще одна раса фейри?

– Нет, нашран – это род занятий, – пояснила Илва, очевидно сочтя эту информацию разрешенной для меня. – Можно сказать, торговец. Причем торгует он с миром Младших и переправляет туда все то, что запрещено доставлять всем порядочным торговцам и менялам.

– А что же это?

– Волшебные предметы, амулеты, магические ингредиенты для человеческих гоетов, в том числе и части тел некоторых местных существ, – она покосилась на Раффиса. – А еще нашраны часто создают и торгуют всевозможными дурманящими зельями, действующими и на людей, и на фейри. Кстати, Кастал и сам не брезгует своим товаром, судя по цвету его глаз.

– Да, он единственный, кто все еще готовит драконий чад, – презрительно скривился Раффис. – Именно поэтому у меня и были с ним… трения. Я пытался прекратить это и лично казнил тех драконов, которые оказывались замечены в том, что продавали ему собственную кровь. И вот теперь, надо же, собираюсь сделать это сам.

Настроение и дальше вести разговоры у меня сразу пропало, хотя ни сам Раффис, ни Илва не выглядели подавленными или уж очень хорошо это скрывали.

Доели мы в тишине и, не сговариваясь, расположились на груде подушек вдоль стены, подальше друг от друга. Спать очень хотелось, но я боролась с собой, потому что отключаться снова было страшновато. Не только потому что это место не внушало чувство безопасности, но еще и оттого что я боялась во сне снова столкнуться с Грегордианом. Кого я обманываю? Я жутко хотела увидеть его хоть так, обласкать любимые черты взглядом, прикоснуться, ощутить кожей, пусть не по-настоящему, и именно сила этого желания пугала меня на самом деле, запуская в душе замкнутый круг бесконечной боли, где я сама себе палач и главный мучитель.