Он изгибался пред изумлённой публикой в судорогах, дёргался буквально в предсмертных конвульсиях, страшно закатывал глаза, хрипел, шипел сквозь корчи что-то невнятное… Он, бедолага, просто ещё не знал, что есть такое - настоящее спиритическое действие. И никто не знал.

Всё шло в рамках лёгкого увеселительного шоу с налётом детских страшилок: огоньки горели, дамы охали, господа хмыкали, главный актёр добросовестно исполнял роль, отрабатывая гонорар, как вдруг…

Свечи и в самом деле резко всколыхнули пламенем, повеяло сквозняком, а главное… Прибор Салемона, до той поры недвижимый и молчаливый, как рыба в пироге, закряхтел, затарахтел, заискрился и полыхнул ослепительной вспышкой. Все, кроме Салемона, мага и Ксюши, в полной панике дружной ватагой дёрнули на выход. Маг, судя по подкосившимся коленкам и вытянутой физиономии, похоже первый раз в жизни действительно что-то узрел. Зачатки какого-никакого мистического таланта в нём всё-таки водились, чем, кажется, и воспользовались… Их почувствовала и Ксения. Крепко зажмурилась, мягким кульком сползая на ближайший стул, и увидела.

Отца. Своего родного. И девушку рядом с ним, как две капли похожую на неё. Они улыбались – мягко, успокаивающе. Это при том, что за спинами пришедших зловеще полыхал несуществующий огонь. Папа как-то предостерегающе, что ли, указал на него. А затем пальцами показал цифру «два» и развернул ладонь, в которой… Ксю и так очам своим зажмуренным не верила, а тут и вовсе утратила последнюю нить хоть какой-то логики… В широкой папиной ладони лежал брелок с самолётиком. Тот, что она потеряла в аэропорту.

***

В то же самое время именно этот брелок задумчиво крутил в пальцах молодой человек, прикованный к постели. Маленькая вещица, принадлежащая другому – его родному миру, не дала в своё время парню скатиться в глубины безумия. Она, ну и, конечно, устойчивая психика эффективного кризис-менеджера.

Герман лежал и вспоминал то дивное весеннее утро, когда очнулся в этой же роскошной кровати. Под этим тёмно-синим балдахином, напоминавшим ночное небо, подвязанным золотыми шнурами с тяжёлыми кистями. Правда, тогда утро совсем не показалось ему чудесным.

Пробуждение было так себе. Да чего уж скромничать – поганеньким оно было. Жутко трещала голова, мутило и шумело в ушах. Да ещё нагромождение совершенно диких, но до дрожи реалистичных картинок в памяти…

В первые минуты молодой мужчина решил, что находится в люксовом номере дорогой гостиницы, стилизованной под глубокую старину. А весь этот ужас с авиакатастрофой – просто сон. Обыкновенный кошмар. Не было никакого аэропорта, незнакомок, конфузов и рухнувших самолётов. Правда, он, хоть ты тресни, совсем не мог вспомнить, при каких обстоятельствах ему взбрело в голову поселиться в таком вычурном заведении...

12. 12

Герман выполз из-под воздушного одеяла и… расхохотался. Это было опрометчивым решением – с виска в затылок тут же шибанул пушечный прострел, а из глаз посыпались искры. Но он просто не мог не развеселиться, обнаружив своё тело наряженным в свободные белые панталоны и такую же широкую шёлковую рубаху. Дело в том, что обычно парень предпочитал спать лишь в пижамных штанах, когда ночевал один. Ну или вовсе нагишом, если… сами понимаете. А тут…

- М-да, неожиданно. – пробормотал он, стараясь больше не сотрясать голову и вообще двигать ею максимально аккуратно, даже бережно.

- Впрочем, вполне в духе атмосфэры номера. И вроде же не пил накануне… - парень прислушался к ощущениям тела:

– Или пил? Да что за ерунда?!