Он не поступит так. Я ведь любимица. Я умела и умею сделать так, что мне можно почти все. А что нельзя, то со временем становится можно.

Пусть отец и горел праведным гневом, испепеляя все вокруг. С одной стороны, я его понимала, и правда ведь гоняла, но с другой…в этот раз же не при чем.

Да и учитель у меня был отличный…Самый лучший. Был. Оттягиваю ремешок часов, цепляясь взглядом за тонкую красную полоску. Не думать больше.  Хватит. Он сделал свой выбор. И ты тоже, Свет.

Впрочем, плевать на отговорки. Что до страхов…

Да, много лет назад вся семья папы погибла в автокатастрофе. Спланированной. Выжила только Аиша, моя двоюродная сестра. Она долгое время передвигалась на коляске, а сейчас ходит сама. Папа положил целое состояние к ногам ведущих травматологов мира. Лучшие из лучших поставили ее на ноги. Сейчас она хромает, если долго приходилось ходить. 

Факт в том, что теперь я не только с охраной, но еще и без колес, а значит, эта пресловутая охрана будет буквально рядом со мной, куда бы я ни поехала. И теперь так просто не сбежать. Но где наша не пропадала?

Казалось бы, все понимаю.

Но я также понимаю, что есть другая жизнь. Другие люди, которые могут гулять там, где им заблагорассудится. Им не нужно согласовывать путь передвижения с охраной.

Но они не дочери криминального авторитета Рашидова.

Спустившись вниз, сажусь в одну из наглухо тонированных машин своей охраны. Танк на колесах. Внутри пахнет кожей и деревом.

—Светлана Арслановна, — кивает бритоголовый, но даже не смотрит на меня. Вроде Саша. Да, предыдущего, Витю, папа уволил за то, что он косился в мой вырез, вместо того, чтобы смотреть на дорогу.

Ох, весело было наблюдать за тем, как он полоскал беднягу в нашем фонтане и грозился оторвать яйца.

Я красивая. Это объективно, плюс я люблю юбки, каблуки и глубокие декольте. Самовыражаюсь и довожу мужчин до каменного стояка. Больше не даю, конечно. Смотрите, но трогать нельзя. Я ведь Рашидова. А побыть немного несбыточной мечтой хочет каждая девушка. Помимо очевидного баловства, в поведении были скрыты и другие мотивы. Я все верила, что так смогу довести ситуацию до критичной, и он появится. Даст о себе знать, приедет, наругает, да что угодно сделает. Запретит. Но он молчал. И игнорировал меня. А я продолжаю исполнять главную роль в театре абсурда. И иногда даже получаю удовольствие, забываясь в компании подвыпивших друзей. В объятиях с другим.

—Едем, — грустно выдаю и отворачиваюсь к окну.  

На место приезжаем к тому моменту, как к клубу подтягивается народ. Заведение модное, на слуху у каждого избалованного подростка в городе. Бронь столов тут на месяц вперед, но, повторюсь, я Рашидова, все двери для меня открыты. К тому же, этот клуб принадлежит другу моего отца, так что все становится еще проще.

Машина с двумя охранниками плавно двигается следом. Сегодня прямо кортеж.

Очередное условие отца, если я вообще хочу куда-то выйти в свой день Рождения. Кощунственно! Но я соглашаюсь.

Мои друзья ждут меня у столика возле сцены, уже подзаряженные как следует. Веду взглядом по окружающей обстановке и отключаюсь. Музыка бьет по ушам, я сливаюсь с ней. Каждый бит отдается глубоко внутри. Плавной походкой, пританцовывая, двигаюсь к столику.

—С днем Рождения, детка, — выпаливает Валик, ощутимо сильно притягивая меня к своей накаченной фигуре. Он мне не нравится как мужчина, а я ему нравлюсь как женщина. В этом наша проблема. Для всех мы пара, но я ощущаю себя скорее его другом.

—Милая, будь счастлива! —Аиша искренне улыбается, поднимает бокал и залпом выпивает его содержимое. Ух. Наша обычно хорошая девочка не всегда такая, и в этом тоже виновата я, втягиваю ее в неприятности с отцом. Зато однажды она, хрипло смеясь, выдала мне правду.