Валик-свалик. Слышал я уже о нем, но даже не хотел думать, как он может ее касаться, как целует или, не дай Бог, спит с ней. Одна мысль приводит в ужас. Вселяет острое желание сделать Валика «сваликом» и кастратиком.

Помню, как эту прекрасную новость мне сообщили по телефону. Ну как сообщили, провопили. Рашидов рвал и метал, за шкирку притянул в дом и чуть не проколол избранника Светы своим подарочным набором ножей от давнего друга. Он дарил их со словами «парней дочери отгонять». Вот и пригодились. У Мора чувство юмора как у патологоанатома. 

Жаль, в общем-то, что Рашидов не проткнул Валику что-то.

Очень. Жаль.

«Ты бы видел этого додика. Макар, слов нет, я думал, что удушу его к чертовой бабушке!». Сокрушался тогда Темный. Видел. Ох, и видел. В тот же вечер досье на этого самоубийцу лежало на столе, а я хлестал вискарь как не в себя. Позже еще и трахал секретаршу в бессознанке, но все никак не мог успокоиться.

Темный долго приходил в себя, а потом все-таки свыкся с мыслью, что рано или поздно это должно было случиться. И все-таки сынок не последнего депутата не такой плохой вариант. Плюс мы с ним имели дела. Тварь. И правда вариант был неплохой, но оторвать ему яйца мне хочется. Изощренно. Чтобы вопил от боли.

—Отобрал машину и все. Пусть ездит с охраной.

В голове пульсирует кровь, вот-вот и выльется. С трудом удается понять происходящее.

—Никит, ну поговори ты с ней. Золотая девочка была на первом курсе, а потом как подменили. Вот уже год не можем ничего предпринять. Все воспринимает в штыки, вы же общались раньше тесно, может ты как старший товарищ с ней наладишь контакт. Что тревожит....я уже извелась вся. Не знаю, каким боком подойти, — Надя хмурится и кусает губу, а Рашидов притягивает к себе жену.

—Где она? — наливаю себе стакан воды. Охладиться, мать вашу, иначе мозг вскипит окончательно.

—Празднует в клубе у Мора. Отправил целый батальон с ней. О половине она не в курсе. Но я уже не знаю, как уберечь. Не закрывать же ее дома.

—Надо закрывать, Раш, раз такие вещи происходят. Не мне тебя учить.

—Был бы пацан, так и сделал бы, но это девочка, Никит, девочка. Принцесса, с ней нельзя так.

Если бы мне кто-то лет эдак двадцать назад сказал, что человек передо мной будет заливать такие речи, я бы рассмеялся в лицо. Вот серьезно, а сейчас смотрю на Темного и все-таки понимаю, что поплыл он точно не с Надей, поплыл он явно с появлением дочери.

—Я поговорю, —запиваю слова изрядной дозой воды. Но сейчас я бы с радостью приложился к алкашке.

—Никит, ты сокровище просто, — Надя расплывается в улыбке.

—Цветочек, принесешь пирог свой фирменный? Там осталось еще что-то? —Темный сжимает ладошку жены и смотрит на нее так, будто бы она единственная в жизни радость. Надя откликается таким же взглядом, и, если упустить малозначительные детали их первой встречи, я смело могу сказать, что верю в любовь с первого взгляда. Сейчас верю.

—Да. Сейчас.

Как только мы остаемся одни, я понимаю, что спровадил жену Арслан не просто так. Так оно и есть. Темный наклоняется ко мне и шепчет.

—Теперь к делу. У нас годовщина. Двадцать лет брака, я решил сделать подарок, улетаем мы на Мальдивы на месяц. Вырубаю к ебеням все телефоны, хочу тупо валяться на песке и ни о чем не думать. Жарить спину и купаться в море, плюс я замечаю, что и Надя со своей школой умоталась. Говорил ей, нечего так впахивать. Но нет же, упрямая. А я не могу ломать ее в этом плане.

Завидую я тебе, Раш, ой как завидую. Но настойчивый комарик жужжит над ухом. Неспроста. Интуиция, зараза, шепчет, что теперь я в полной и беспросветной заднице.