Ох.

Алкоголь приятно расслабляет тело, мужские руки на талии уже не вызывают отторжения. Я все какая-то слишком непохожая на себя, вымученная скорее. Музыка льется в мутное сознание с запозданием. Неоновые свет слепит так, что прикрываю глаза, продолжая крутить восьмерки в такт движениям партнера. Почему я упорно продолжаю делать вид, что это общество мне приятно?

Ну может стерпится? Ага и слюбится еще заодно.

—Я балдею от того, как ты двигаешься, — звучит у уха.

Валик, ты столько комплиментов мне отвешиваешь, что любая другая уже давно растеклась бы у твоих ног и на все сказала «да». Любая другая, но не я.

—Валюш, мы танцуем, а не светские беседы ведем, —отталкиваюсь от парня и поворачиваюсь лицом к выходу. Мне хватает секунды, чтобы выцепить из толпы глаза, способные свести меня с ума.

Не может быть. Дыхание перехватывает, а шум в ушах становится невыносимым. Ошибки быть не может. В проходе стоит недовольный Никита и смотрит в упор на меня. Белая рубашка, заправленная в джинсы, расстёгнута на пару пуговиц у шеи. Небритый, уставший. Это видно даже с такого расстояния с моим поплывшим от алкоголя мозгом.

Взгляд не обещает ничего хорошего. Он просто сводит меня с ума, заставляя плавиться на раскаленном огне.

 Сердце выпрыгивает из груди. Нельзя так. Успокойся, Света. Успокойся. Сжимаю кулаки и пытаюсь сделать глубокий вдох. Дается с трудом. Ком в горле стоит и никак не проглатывается.

Мне бы радоваться, сломя голову нестись к нему, но я испытываю всепоглощающий гнев, отторжение и плещущуюся на дне боль. Обида царапает грудину. Как может быть радость настолько же сильной, как и гнев? И почему я испытываю все сразу?!

Он ведь сегодня даже не позвонил. А раньше ровно в полночь поздравлял меня первым, где бы ни был. Сегодня я не дождалась этого и со злости отключила телефон, чтобы одержимо не пялиться в него каждую секунду.

Целый год ни слуху ни духу, даже не удосужился поднимать трубку на мои звонки. Полное отчуждение, а тут явился.

Один из самых важных людей для меня...однажды внезапно исчез, так резко и неожиданно, что казалось, будто бы сбегал от самой чумы. А теперь он стоит передо мной. Мой родной... Тот, с кем я делилась своими проблемами, тот, кто был рядом в самые важные промежутки моей жизни, тот, кто приходил разбираться с обидчиками, если папа был в отъезде. Тот, кто просто выпал из жизни на целый год.

А мог бы сделать другой выбор. Но ты трус, Никита. Ты гадкий трус.

Мне даже дышать трудно, вспоминая это все. До определенного момента я с ним делилась даже больше, чем с кем бы то ни было еще. Вот просто так. Он был моим лучшим другом. Он был для меня всем. Просто всем!

Идея проскальзывает в голове внезапно. Я делаю вид, что не замечаю его, а сама ленивой походкой иду на сверкающую сцену, в свете софитов сразу же становлюсь объектом для наблюдения. Охрана не успевает подойди, толпы людей вокруг создают непроходимый поток. В клубе стоит запах алкоголя и похоти. Оставляю Валю в прострации. На себе же ощущаю десятки, сотни вожделенных взглядов. Поворачиваюсь в сторону охраны и шлю воздушный поцелуй, скидывая с себя босоножки.

—Вау, воу! Посмотрите, какая красота у нас тут. Дайте шуму, дайте шуму, ребята, — голос ведущего разносится по всему клубу, теперь каждый не слепой будет смотреть на меня.

Но показательные выступления только для одного в этом зале. Я знаю, как двигаться так, чтобы свести с ума. И я это делаю, плавно качаю бедрами и подхожу к пилону. Ох, помню, как поделилась своим увлечением с Никитой. Он сразу же запретил мне посещать танцы.