Так вот значит какой этот Эмин бен Явар! Интересно, а насколько старше и непривлекательней жених, которого мне подыскала тётя? Даже если он обладает всего лишь половиной красоты этого Эмина, о таком муже можно только меч…  

Так! Что за глупый вздор?  

Я моментально одёрнула себя за бесстыжие мысли.  
«Девушка должна быть скромной и помалкивать» - запилил внутри меня голос суровой родственницы. Кажется, осадки основного, заложенного тётушкой правила, стали растворяться во мне без следа.

В отличие от дяди с тётей – коренных Иорданцев, глубоко почитающих веру и обычаи этого народа, наша семья была менее традиционной. Почти европейской, что ни раз ставилось нам с сестрёнкой в упрёк и упоминалось как минус.

«Можно подумать, мать воспитывала вас, как для гарема!» - излюбленная фраза-реакция Бахар на любой из нарядов, что появлялся у нас с сестрой и не соответствовал тётушкиным представлениям о скромности и целомудрии. Равно, как и новые причёски или излишество косметики.

Мы оказались пленницами среди своих. Заложницами этого строгого арабского мира. К восемнадцати годам смирившимися со своей участью выйти замуж по договору, а не по любви.  

- Зарина! Тётушка зовёт тебя вниз! – неожиданное появление одной из личных служанок нашей Бахар застало меня врасплох.  

- Меня? Ты уверена, что не Айну?  

- Нет. Айна уже спустилась. Теперь тётя просит показаться гостям и тебя. – Женщина хватает меня за руку и тащит в комнату сестры, где в центре кровати всё ещё возвышается куча из разноцветных нарядов, не подошедших моей сестре. «Как гора» - снова пронеслось в голове это странное сравнение, а перед глазами тусклым призраком проплыл образ огромного и могучего Эмина бен Явара.  

- Но, она же просила меня не высовываться! Самира, что она задумала? Ты в курсе? – догадки посыпались на мою голову как град из ясного неба. Чего тётя Бахар добивается? Хочет, чтобы Эмин выбирал между мной и сестрой?  

- Я не знаю, милая, но советую поторопиться. Хозяйка просила надеть вот это.  

Служанка вытянула почти с самого низа кучи светло-золотое платье, украшенное по корсету сложными переплетениями широкой, белой ленты на манер морских узлов. И сунула мне в руки увесистые, длинные серьги, на каждой из которой располагалось по грозди хрустальных «виноградин». Штук по восемь, не меньше.  

- Скорее, Зарина, скорее! Тётя велела спуститься максимально быстро! – затараторила Самира, рывком застегнув молнию моего узкого корсета. – Серьги наденешь дорогой! Давай!

Только не паниковать. Спокойно. Ровно. Чётко…

Ой, мамочки! Сердце сейчас разорвётся от страха!

Ступаю на отполированную, мраморную лестницу и на каждом шаге боюсь оступиться на непривычно высоких шпильках и снова оказаться у ног господина Эмина, голос и необычный акцент которого уже полосуют по слуху.  

«Нет. Я ему не понравлюсь. Взглянет разок и переключится на мою бедную сестрёнку.» - успокаиваю себя, как могу. И пусть это крайне эгоистично, но становиться наложницей я не хочу. У меня не получится! Не выйдет!   

Всё. Я ступаю на толстый ковёр, изготовленный по индивидуальному заказу тётки. Едва ли не главная гордость этого дома и не смою поднять глаз на того, кому принадлежат появившиеся в моём поле зрения чёрные лаковые ботинки.   

- Наша гордость! – помпезно презентирует тётя, а я всё ещё думаю о ковре и символах семьи Рифай на нём. – Моя вторая племянница – Зарина.  

Поднимаю растерянный взгляд на мужчину и готова рухнуть в обморок. Мне душно, жарко от пахнущего благовониями воздуха. И от пылающего взгляда Эмина бен Явара, который, как мне кажется, выпаривает весь кислород из дома. Кондиционеры не справляются!