- Вот теперь от тебя глаз не отвести, дорогая! – тётя одобрительно похлопывает сестру по руке и утягивает за собой в просторную гостиную. Парадную гостиную. Которая используется ею только для проведения приёмов и праздников. 

Айна кидает на меня полный растерянности и ужаса взгляд. А я… Да что я могу? Мне даже не дали к ней сегодня приблизиться и успокоить. Маникюр, парикмахер, стилист из любимого тётушкиного бутика. Вокруг моей близняшки с самого утра вьётся целая свита, с лёгкостью и готовностью выполняющая любой тёткин приказ: «ноготки нюдиком, без вульгарщины», «тени потеплее, да без блёсток, я тебе говорю!», «я же просила что-то менее скромное. В зоне плеч и декольте чуть приоткрыть! Нужно показать нашу девочку в самом выгодном свете». 

И вот теперь моя сестричка, как породистая, чистокровная кобыла, выставленная на торги. Длинноногая, изящная, упакованная в дорогое дизайнерское платье цвета карамели с изумрудными камнями на лифе. Так выгодно оттеняющее её смуглую кожу и холодный оттенок волос, схожий с цветом горького шоколада.

Айна всегда была ярче и смелее, чем я. И каким бы это непостижимым не казалось, эта копия меня самой обладала более точёной фигуркой, более густыми ресницами и пухлыми губами. Скулы выше, зубы белее, даже голос более тонкий и приятный. А может быть так казалось только мне, потому что с самого раннего детства я была в тени харизмы сестры? Так сложилось, что девчонки в школе знакомились вначале с ней, а уж потом Айна представляла своим новым подругам сестру. Защищала, покровительствовала тоже всегда она меня, а не наоборот. Возможно, это потому что Айна старше на семь минут, а возможно, я просто неудачница и серая мышь.

Мышь! Тётя Бахар велела сидеть тихо, как мышка!  

Секундная стрелка на кухонных часах стремительно приближались к верхней, минутной, которая гордо торчала ровно по вертикали. Два часа! Гости! Сейчас приедут гости!

- Лейла, давай дальше сама, - засуетилась я и ткнула в руки кухарке лопатку, которой выкладывала на блюдо индейку с финиками. 

Как же я так поздно опомнилась? Тётя мне всыплет, если узнает, что я до сих пор на кухне!

- Зарина, беги через комнату слуг! А потом по уличной лестнице! – подсказала мне женщина.

Я выскочила за порог кухни и помчалась к пристройке, предназначенной для живущего в доме персонала. С противоположной стороны прилетели приветственные речи тети Бахар и сумбурный гомон нескольких прибывших гостей. Среди неразборчивых фраз громким и властным «соло» выступал низкий голос молодого мужчины, с красивым, более восточным, чем у местных акцентом.

Дверь в жилое крыло слуг подалась с трудом, зато из неё легче лёгкого, с режущим слух визгом выскочил трёхлетний сын одной из помощниц по кухне.  И понёсся в сторону лужайки, которую досконально «полировали» газонокосилкой всё сегодняшнее утро. Исключительно ради этого торжественного момента – встречи важных гостей.  

- Стой! Таир! – не осознавая, что творю, я бросилась вслед за малышом. И поймала ведь, да только поздно – в паре метров от высокой и мощной, как Умм-ад-Дами*, мужской фигуры.  

Я замерла перед его орлиным, извергающим дикий огонь взглядом. Как жертва перед хищником. Застыла. Заворожилась. Совсем забыв про наказ тёти не высовываться.  

- Зарина! Живо к себе! – процедила в нескольких сантиметров от моего уха тётка, и я бросилась наутёк. Казалось, сердце превратилось в тяжёлый булыжник, подвешенный на тонкой леске. Ощущение, что оно билось о рёбра при каждом шаге не покидало до тех пор, пока я не залетела в свою небольшую спаленку и не захлопнула за собой дверь.