Рант осторожно отцепил один край моей вуали, и Варгос посмотрел на меня так, будто встретил давнего друга и не знал, радоваться ему или печалиться. На его лице отобразился шок. Не приближаясь, он нахмурился и произнес:

— Ты дочь Эделин?

Мое удивление выдали мои округлившиеся глаза.

— Вы знали мою маму? — спросила я.

— Варгос много кого у нас знает, — пробурчал Дэйдалос, сидя в кресле и вертя в руке кубок с вином. — Вечно сует свой нос, куда не надо.

— Да-а-а, — пропел Рант, тыльной стороной ладони погладив меня по щеке. — Она дочь Эделин. Похожа, правда? Почти как две капли воды.

— У тебя ведь есть младший брат? — вдруг спросил Варгос, все еще очень странно на меня глядя.

— Нет, — ответила я.

— Но у Эделин был сын, — продолжал он.

— Это она Рони за сына и выдавала, — объяснил ему мою непростую ситуацию Аарин, развалившийся на диване. — Плутовка. Жаль, умерла в прошлом году. Хотел бы я посмотреть в ее глаза.

— Умерла? — одними лишь губами произнес Варгос.

Я молча потупила взор в пол.

— Ты должна быть младше, — увереннее добавил он. — Совсем девочка. В последний раз я видел твою маму пятнадцать лет назад. Она сказала мне, что недавно вышла замуж и родила сына.

— Она родила ее раньше, — ответил Дэйдалос. — Отец Рони ей не родной. Тот, кто обрюхатил Эделин, по всей вероятности, имеет мозги. Потому не вмешивается.

Варгос взглянул на Дэйдалоса, и всего на миг мне показалось, что в его глазах вспыхнул победоносный блеск. Они будто улыбнулись — коварно и мстительно. Хотя в остальном на его лице не дрогнул ни единый мускул.

— Рони, выйди, пожалуйста, — внезапно попросил он. — Мне нужно серьезно поговорить с твоими… с моими племянниками, — перефразировал он.

Сона взяла меня за руку и потянула к двери. Ничего не понимая, я поплелась за ней под томное обещание Ранта: «Не скучай, малышка, я скоро к тебе приду».

Как только мы вышли из зала, Сона огляделась и, вынув из кармана наше зеркальце, поманила меня под лестницу. Мы затаились в тени, откуда нас не было видно даже проходящим мимо служанкам. Она открыла крышечку, и рябь в отражении превратилась в движущуюся картинку.

— Что мы делаем? — прошептала я.

Сона приложила палец к губам и так же шепотом ответила:

— Разве ты не хочешь узнать, что скажет Варгос этим подонкам? Он знал твою маму, значит, может знать и отца.

Конечно я хочу! Взяв Сону под локоть и прижавшись к ней, я устремила все внимание на зеркальце.

Варгос прошелся по залу, налил себе воды, выпил и повернулся к своим племянникам так, чтобы видеть каждого.

— Ну что, недоумки, пришел ваш конец! — заявил он, будто зачитал приговор. — Вы что же, настолько слепы, что не почувствовали в Рони драконицу?

У меня сердце затрепетало от его слов. Мы с Соной переглянулись и, ничего не говоря, снова посмотрели на отражение.

— Ты снова за старое, Варгос? — фыркнул Дэйдалос. — Хочешь, чтобы и с поста визиря сняли?

— Вы беспросветно глупые и озабоченные извращенцы! Вы настолько помешаны на собственном всесилии, что не замечаете ничего вокруг.

— Рони — дочь смертной, — спокойно уточнил Рант.

— От дракона! — Варгос прожег его воинственным взглядом. Триумвират замер, немигающе глядя на своего дядю. — Рони — моя дочь!

У меня подкосились ноги.

Дэйдалос поднялся из кресла и, выпрямившись, настороженно спросил:

— Хочешь сказать, что она…

И тут Варгос произнес то, от чего у меня замерло сердце.

— …она — ваша сестра!