— Еще давай.

На лице Черного дракона заиграли желваки. Четыре пальца вызвали во мне такую бурю эмоций и силу, что мне удалось согнуть ноги, порвав веревку. Я стала двигаться навстречу ускоряющейся руке Дэйдалоса и кончила с высоко поднятой над столом попой. Вынув из меня пальцы, с которых капали мои соки, он поднес их к моему рту и засунул до самой глотки. Я не позволила организму выдать мои страдания от перекрытого кислорода. Свирепо обсосав руку, откинула голову назад и стала переводить сбившееся дыхание. Мои легкие кололо, между ног горело, а руки и ноги подрагивали от бессилия.

— Это еще не все, Рони, — прошептал Дэйдалос мне в лицо, надеясь на мое заклинание отпустить меня.

Я приподняла голову и, собрав всю волю в кулак, ответила:

— Продолжай, сукин сын!

Его глаза превратились в засасывающие меня воронки. Одним движением расстегнув ширинку брюк, он не дал мне ни капли времени на отдых и сразу же вонзил в меня свой член. Я выгнулась, закусив губу, но Дэйдалос схватил меня за лицо и, сдавив, повернул на себя. Впившись в мой рот жадным поцелуем, он насиловал меня языком не меньше, чем пальцами и членом.

— Руки! — удалось простонать мне. — Развяжи.

— Устала? — ядовито прошипел он, вонзаясь в меня с такой яростью, что стол под нами задвигался по полу.

— Развяжи, — повторила я.

Дэйдалос закинул руку за мою голову, дернул за веревку, и я смогла обнять его широкие, покрытые липкой пленкой пота плечи. Ногами обвив его бедра, я вросла в него, присосалась пиявкой, негласно просящей добавки.

— Только не останавливайся, — шептала я сквозь гадские поцелуи, глуша в себе желание укусить его. — Хочу тебя… всего…

В какой-то момент ловко перевернувшись, Дэйдалос лег на спину и усадил меня на себя. Я ногтями провела по его мускулистой груди и наткнулась на мелкий, почти незаметный шрам. Дракона может убить только дракон. Так же, как и покалечить. На драконе бесследно заживают любые раны, кроме тех, что нанесены другим драконом. Значит, у Дэйдалоса были стычки. Ничего удивительного, с его-то нравом.

Вновь посмотрев в его глаза, я задвигала бедрами: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и вскоре меня было не остановить. Я насыщалась тем, сколько энергии получала от слияния с сильным огненным драконом. Я сама становилась сильнее, увереннее. Во мне рос жар, шариками прокатывающийся по всему телу и взрывающийся в самых чувствительных точках. Я управляла Дэйдалосом: я положила его ладони на свои налившиеся желанием груди; я, наклоняясь, целовала и кусала его губы; я осыпала поцелуями его торс и посасывала его пальцы. А когда пришло время ему извергнуть семя, послушно спустилась со стола, встала на колени перед здоровым, крепким мужчиной и продолжила удовлетворять его ртом. Одной рукой массируя его яички, другой вцепившись в его бедро, я заглатывала огромный, скользкий член, утратив остатки стыда. Рука Дэйдалоса все яростнее давила на мой затылок, все туже наматывала мои волосы и сжимала их в кулаке. А под конец он до упора вошел в мою глотку, пульсируя и орошая мое горло и пищевод горячим семенем. Дрожа и рыча сквозь стиснутые зубы, он спустил последнюю капельку на мой язык и только после этого отпустил.

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя более грязной, как в тот момент.

Дэйдалос схватил меня под мышку, рывком поднял над полом и толкнул к дивану. Я рухнула на него без сил и молча следила, как Черный дракон натягивает и застегивает свои сползшие на колени брюки. Он был в бешенстве из-за неоправданных ожиданий. Я выстояла. Не заплакала, не попросила пощады. Похоже, Дэйдалос привык, что перед ним все пресмыкаются.