— Светлые предупредили. Не сбежишь!

— Что? О чем? — искренне не понимала я. — Отпустите!

Не давая мне выпрямиться, воин повел в лагерь. Идти было тяжело: пояс сильно сдавливал под грудью, ноги путались в слоях платья, руки сводило от острой, пронзающей болью. На просьбы отпустить, мужчина плевался.

В лагере, при всех, он толкнул меня на землю. Я упала, счесывая ладони. Кожу обожгло.

— Сидзин, ты что творишь? — ястребом подлетел Цзинсун, помогая встать.

— Аи! — поспешил на подмогу Лей.

— Господин, девка пыталась сбежать!

— Неправда! — с отчаянием воскликнула я.

— Ты покинула пределы лагеря, вышла к клетке с нечистью. Освободить хотела? — хмыкнул Сидзин. — А потом сбежать, да? — спросил яростнее. — Господин, вы были правы, девчонкой мог завладеть демон, её разум помутился! Пока не поздно, от неё лучше избавиться. — В тусклом свете блеснула сталь меча.

— Не болтай бредни! — Лей наставил меч на Сидзина.

— Вслед за ней на тот свет хочешь?

— Сидзин ошибается, — процедила я, хватаясь за одежду Светлого. Цзинсун смотрел подавленно в пустоту. Я покачала отрицательно головой. — Сидзин ошибается! — с отчаянием повторила, тряхнула Светлого, а он… отвернулся.

— Её нельзя вести в Чуан! — махнул рукой воин.

Смирившись с неизбежностью, я затихла. Глупо оправдываться. Поднимая взгляд на людей, погрустневшую госпожу, поникшую хозяйку, увидела, что в их глазах… я несчастная одержимая. Они не боялись, а сочувствовали мне. Хозяйка Сян, сглотнув, виновато отвернулась; видимо, винит себя. Я печально улыбнулась

— Сидзин прав, — выступила незнакомая женщина, я отстранённо посмотрела на неё. — Перед тем, как исчезнуть, Вейшенг сказал, что он придет следующей ночью!

Подаришь мне следующую ночь, моя храбрая Аи?..

— Он придёт за ней! — с паникой, громче, произнесла незнакомка. — За всеми нами!

Цзинсун не предал значение сказанному, он тяжело вздохнул, поджал губы, задержал короткий взгляд на мне, переполненный сожалением, и спросил:

— Почему ты покинула лагерь, Аи?

— Я просто гуляла, — честно ответила, пожала плечами, добавила: — даже не заметила, что ушла далеко.

— Не верьте ей! — подначивал Сидзин.

Тьма лишает зрения, оголяет чувства, подпитывает тревогу. Демоны — неизвестность нашего мира, а неизвестность… всегда пугает. Ожившие легенды, герои древних мифов, чьи сердца пропустили стуки. Исчадья, про которых забыли, которые уснули в Забвении, но всегда, подобно спящим вулканам, таили опасность.

Поневоле я стала частью таинственной тьмы, поэтому никого не винила в отвратительном отношении. Меня боялись, меня избегали, от меня хотели избавиться как от заразы.

Светлые правы: принадлежав однажды демону, невозможно остаться тем же человеком. Я уже переступила запретную черту. Я другая, чужая, опасная, подозрительная. Мне хотелось остаться той же обычной Аи, но не имела право. На мне клеймо женщины демона — дар тьмы и позор одновременно.

— В любом случае, — тяжело начал Цзинсун, опуская веки, — мы имеем лишь косвенные доказательства в одержимости Аи, основанные на догадках и домыслах. Мы прекрасно знаем, что… — Светлый вонзил острый взгляд в Сидзина, — одержимые выглядят не так.

Сидзин заметно побледнел, покрылся каплями пота.

— Может… может она только начала меняться!

Светлый взял меня за руку, почувствовал насколько я холодная из-за переживаний, накрыл мою кисть второй ладонью, нежно сжал, согревая.

— Может, — скучно согласился он и пожал плечами, — посмотрим. Прости, Аи. Сегодня ночевать будешь в кандалах.

— Но Вейшенг обещал прийти! — продолжала истерить незнакомая женщина, но её никто не слушал.