Я сжимаю губы. Ненавижу чувствовать себя виноватой. И хотя в чате действительно была информация о сотовой связи, кроме нее еще был миллион сообщений не по делу. Можно было просто упустить, а в закреп я об этом не написала. Почему? Черт его знает. Косяк.

— Мне жаль, что так вышло, – признаю я свою ошибку.

Доказывать с пеной у рта, что он сам дурак, не имеет смысла. Я стараюсь брать ответственность за то, что делаю. Соколов вздергивает брови и пару секунд молчит, разглядывая меня. Снова откидывается на спинку, прикрывая глаза. О чем-то думает, вертя телефон в руке.

— Придется использовать вашу взятку в качестве компенсации, – улыбается вдруг, а я растерянно хлопаю ресницами.

Вот так просто? Он только что разорялся, что это чуть ли не конец света. На мой непонимающий взгляд добавляет:

— А вы чего хотели, чтобы я плакать начал? Дело уже сделано, будем плясать от того, что есть.

— Ну с плясать у вас проблем не будет.

— Смотрели мой блог? – улыбается он еще шире, а я отчего-то краснею.

— Один раз, – вру, отворачиваясь, и достаю книгу из рюкзака.

— Могли бы и в ответ подписаться.

— Я и так буду на вас смотреть три недели, – листаю, потому что закладка вывалилась. – Уверена, впечатлений хватит надолго. Впрочем, – поднимаю на него глаза. – У вас наверняка тоже.

Оставшееся время я провожу в спокойствии. Соколов, видимо. поняв, что скоро его связь с миром социальных сетей оборвется, до конца дороги сидит в телефоне, периодически хмурясь. Я пытаюсь сосредоточиться на книге, выходит так себе.

Я столько ждала этой поездки и так за нее боролась, но теперь не чувствую того удовлетворения, на которое рассчитывала. Наверное, я просто устала. Первый учебный год в качестве преподавателя, первые экзамены, подготовка и проведение практики – все это вымотало.

А впереди еще три недели и поездка домой. Конечно, я там отдохну, но плата за отдых тоже будет: постоянно слушать о том, что мне пора замуж, и так далее. Ладно, что об этом сейчас думать. Впереди “Боровичи”.

Нас довозят до дома, где мы будем жить. Он принадлежит одному из местных мужиков, и уже много лет подряд сдается под нашу практику. Дом сносный: небольшой, но в нем мы много времени не проводим.

Две комнаты: для парней и девушек, – и общая гостиная-кухня, представляющая собой длинную узкую комнату с выходами на улицу с двух сторон. Внутри плита и длинный стол со скамейками. В комнатах в ряды стоят кровати, шкафа нет, так что вещи придется хранить в сумках, а их – собственно под кроватями. Но это ничего, ерунда.

Большой двор с летним душем, туалет на улице в стороне, место под костер и вечерние посиделки, небольшой огород, которым занимается сам Кузьмич, хозяин, но мы частенько помогаем.

Невольно торможу в общей комнате, где из последних остается Соколов, разглядывая нехитрую обстановку с явной тоской на лице.

— Ну как вам, Данила? – не сдерживаю улыбки. – Не очень похоже на те места, где вы обычно проводите летние каникулы?

— Все-таки с вашей стороны затащить меня сюда – это коварная месть, – он заглядывает в комнату, где уже располагаются Виталик и Миша с отцом.

— Если расслабитесь, вам тут может понравиться. На самом деле это место… – я не успеваю договорить, потому что внимание Соколова уходит за мою спину. Обернувшись, вижу Карину с Катей, стоящих на пороге. И смотрят они явно на парня.

— Может, и понравится, – слышу слова Соколова и хмурюсь, снова переводя на него взгляд: он рассматривает девчонок с явным интересом.

5. Глава 5

Не знаю, почему, но этот его интерес меня царапает. То есть я отлично понимаю, что за ним не стоит ничего серьезного, о чем говорить, когда он в кофейню пришел с одной девушкой, а ушел с другой. Соколов явно не обделен девичьим вниманием. Под его рилсами и фото чуть ли не визги восторга. Но все равно – его внимание, направленное на моих студенток, кажется каким-то неправильным.