Рядом послышались шаги. Я подняла голову и расплылась в улыбке.

— Брам!

Он подошёл и протянул мне большой букет золотисто-синих цветов. Я вскочила.

— Когда ты успел их купить? Ты же был занят!

— Пришлось нарушить запрет и быстренько слетать в Ионель.

Мои глаза расширились, вырвался испуганный вздох, а Брам рассмеялся.

— Да шучу я, шучу. Попросил приятеля слетать, грифонам же можно.

Я выдохнула и приняла букет.

— Очень красиво.

— Ночью будет ещё лучше. Эти цветы накапливают свет днем и отдают его в темноте. Алассар сказал, должно быть похоже на звезды.

Брам обхватил мою талию, мягким рывком притянул к себе, и мне пришлось положить букет на скамейку, чтобы цветы не помялись. Он потянулся за поцелуем, успев пробормотать:

— Я соскучился.

Я долго не могла привыкнуть, что мы целуемся у всех на виду. Внутренний двор не был пуст и многие замедляли шаг, не стесняясь на нас глазеть. Но Браму не было до этого дела. Позже я поняла причину — он просто привык, что за ним наблюдают. Сложно оставаться в тени, когда ты сын герцога. В Идригисе каждый его шаг, проступок и неосторожное слово находились под пристальным вниманием газет.

Но для меня так и осталось загадкой, готовил ли он меня к тому же или просто не задумывался, что может быть по-другому.

Когда мы оторвались друг от друга, я спросила:

— Как там твоя башня? Уже обновил обстановку?

— Почти. Спальня и гостиная готовы, осталось определиться, где будет мастерская.

Я шутливо стукнула его по руке.

— Не говори мне про личную мастерскую! Я умру от зависти.

Он снова рассмеялся, продолжая меня обнимать.

— Она будет такой же твоей, как и моей. Можешь приходить в любое время и хозяйничать. И вообще, почему бы тебе не переехать ко мне? Зачем ютиться в общей комнате?

— Ты же знаешь, нам нельзя. Девочки слева, мальчики справа, нам не разрешат…

— Разрешат, если мы поженимся. Я уточнил у коменданта.

На долгую секунду я разучилась дышать.

— Поженимся? — переспросила я шепотом.

Он кивнул, в его глазах застыл вопрос.

— Ты не против? Иначе нам четыре года придётся жить раздельно, и я не обещаю, что вынесу.

Брам говорил так буднично, словно наша женитьба — факт решённый и неизбежный. Не стояло вопроса «если», осталось понять «когда».

— Брам, а ты… ты не думаешь, что для свадьбы слишком рано? — Это прозвучало как отказ, и я испугалась, ведь мне не хотелось ему отказывать. — Я к тому, что, может, сначала нужно спросить у твоих родителей? Они не против? Моя семья небогата, титул скромный, вдруг они захотят найти тебе…

Он приложил палец к моим губам.

— Тш-ш-ш, без паники. Мои родители не будут против, поверь. Поймёшь, когда узнаешь их.

— А ты? Вдруг ты передумаешь?

Брам посмотрел на меня так, будто я ребёнок, сморозивший несусветную глупость.

— Мадлен, мы истинные. Как я могу передумать? Это навсегда, понимаешь?

— Ах да… Прости. Я всё ещё иногда забываю. Но уже скоро перестану.

— Ловлю на слове.

Он начал наклоняться, прося ещё одного поцелуя, и я потянулась ему навстречу, чтобы заглушить вопрос, вспыхнувший тревожным огоньком у меня в голове. Брам хотел на мне жениться, потому что верил, что мы истинные? Или потому что я — это я?

Я не стала спрашивать. Просто не была уверена, что готова узнать ответ.

22. Глава 18. Брамион

В стене зияет тёмный портал, за который мгновенно принимается демон. Как только Козетта скрывается из виду, Доментиан начинает сосредоточено расширять границы, а мне приходит в голову запоздалая мысль: «И когда это демоны научились так ловко управляться с порталами?». Я и подумать не мог, что эти плуты бывают настолько сильны.