– Да отсутствие отношений и есть сама проблема, – устало вздыхает Богдан.

А?

– Что ты хочешь этим сказать?

Он невесело фыркает.

– Давай поговорим об этом завтра, – хлопает меня по коленке, затянутой в кружевной чулок. – Я слишком устал, чтобы нормально соображать и отбить все твои «против» в намечающемся споре, так что отложим пока разговор, идёт?

Киваю, хотя на самом деле начать спорить хочется уже сейчас, даже не выслушав его точку зрения; что-то мне подсказывало, что она в любом случае мне не понравится...

Только в стенах родного дома я осознаю, насколько в действительности устала: и от бесконечной беготни, и от эмоционального напряжения; поэтому, пока Бо принимает душ, заказываю еду из ресторана. После того, как ванная освобождается, наскоро привожу себя в порядок и возвращаюсь на кухню, где во время ужина пытаюсь выбить из Бо признание по поводу того, что именно он задумал, но Аверин упорно молчит. Пару раз за вечер, пока он смотрел новости, я ловила его странно-загадочную улыбку, которая лишь ещё больше убеждала меня в том, что наша предстоящая беседа мне не понравится.

Утро проходит по привычному для меня расписанию: будильник, пробежка, душ, завтрак. В половину седьмого просыпается Богдан, который находится в отличном настроении – чего не скажешь обо мне – и мы наконец-то едем на работу вместе. Это слегка сглаживает мой внутренний раздрай, и на прощание я даже целую Бо, но так, чтобы никто не видел – всё же для меня поцелуй является такой же интимной вещью, как и секс, и свидетели здесь ни к чему.

Сегодня у Николая Александровича были намечены два совещания и встреча с инвесторами, так что работы у меня было предостаточно, чтобы забыть о возможных грядущих неприятностях – ровно до того момента, как я получаю от Бо сообщение с просьбой зайти к нему. Уже на ходу пытаюсь представить, что именно он мне скажет, но реальность оказывается куда более шокирующей.

А всё потому, что, переступив порог его кабинета, первым, кого вижу, оказывается... Матвеев.

– Проходи, – как ни в чём не бывало, улыбается Богдан, жестом приглашая меня сесть в кресло – в аккурат напротив Кости.

Непонимающе перевожу взгляд с Аверина на Матвеева, очень стараясь не раздражаться на последнего за присутствие – я и так уже доставила Богдану непростительно много проблем за последние два дня – но получается из рук вон плохо.

– Так о чём ты хотел поговорить, и почему здесь он? – всё же хмуро спрашиваю.

Замечаю ухмылку на лице Кости перед тем, как отвернуться.

– Предотвращение наших разногласий и сохранение отношений с Матвеевыми целиком и полностью зависит от вас двоих, – отвечает Бо. А я по-прежнему ничего не понимаю; и, видимо, это написано у меня на лице, раз Аверин всё же поясняет свою идею: – Вам двоим необходимо убедить всех остальных в том, что между вами нет никакого конфликта – тогда не будет и повода разрывать наши отношения с «Люкс-Тур».

От удивления чувствую свои брови где-то в области затылка.

Это он сейчас так пошутил?

– И как ты себе это представляешь? – слышу свой голос сквозь призму злости – не удивлюсь, если эта бредовая идея принадлежит Матвееву.

– Подружитесь, – говорит Бо таким тоном, будто предлагает мне пройтись по магазинам, а не провести время с этим мудаком.

– Да ни за что! – вскакиваю на ноги. – Если тебе так хочется – сам води с ним дружбу!

– Ну и кто из нас после этого ребёнок? – слышу насмешливый голос Кости.

Собираюсь в очередной раз выйти из себя, когда внезапно понимаю, что он прав – я действительно веду себя как ребёнок.