– В чём дело?

– Прямо с языка вопрос снял, – ворчу в ответ. – Чем ты снова недоволен?

Богдан вздыхает, потирает пальцами переносицу и отводит взгляд к окну.

– У нас появились некоторые проблемы с нашими партнёрами из-за твоей вчерашней выходки, – спокойно произносит он, но за напускной способностью проскальзывают нотки стали. – Матвеевым крайне неудобно за то, что сделал их сын Бог знает когда. Они хотят компенсировать нам наши финансовые вложения в их проект и дальше продолжить без нас.

Хмурюсь.

– Хорошо, и что здесь такого? У нас много других вариантов, куда вложить эти деньги. Не вижу здесь никакой проблемы.

Аверин хмыкает.

– Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, – жёстко произносит он, и я чувствую внутри горечь от лёгкого укола обиды. – Ты знаешь, чем для нас всё это обернётся? Заголовками в газете «Миллионер пожалел своих денег на помощь детям»! Здесь речь идёт не только о тебе и твоих чувствах! Мы говорим о целой империи, которую отец создавал не один десяток лет; о деле, которому я отдаю все свои силы; об имени и авторитете, которые мы сделали себе сами и подтверждали годами. И я не позволю капризной девочке послать коту под хвост все наши старания только за то, что она обижена. Повзрослей уже наконец, Полина! И, если это всё, можешь быть свободна – у меня ещё куча дел.

Это был полнейший шок для меня – не удивлюсь, если в процессе его отповеди у меня открылся рот. Богдан никогда раньше не позволял себе повышать на меня голос; да он меня буквально на руках носил! Я впервые в жизни слышу от него столько обидного в свой адрес, что действительно хочется зажать уши, как маленькой, и со слезами выбежать в коридор. Но, разумеется, я себе этого не позволяю – кинув последний взгляд на его голову, склонённую над какими-то документами, я гордой походкой направляюсь к двери и выхожу в полупустой коридор, не позволяя появиться на глазах даже намёку на слёзы, сцепив зубы.

За весь оставшийся рабочий вечер мне не удаётся культивировать в себе обиду; к тому времени, как я спускаюсь вниз, с удивлением обнаружив машину Бо у парадного входа – он задумчиво смотрел в окно и явно кого-то ждал – я уже даже чувствую собственную вину. Неуверенно подхожу к машине с водительской стороны, привлекая внимание Аверина, который машет мне головой, приглашая сесть. Обхожу автомобиль и занимаю место рядом с ним.

Несколько минут мы просто сидим молча – я не знала, что сказать, а он, видимо, собирался с мыслями.

– Я должен перед тобой извиниться за то, что наговорил сегодня, – произносит он наконец. – Я был неоправданно резок и чересчур прямолинеен.

– Полагаю, это я должна извиняться. – После того, как я окончательно успокоилась, то поняла, что Бо был прав во всём – от первого до последнего слова. Но видит Бог: просить прощения – не моя сильная сторона. – С партнёрством действительно всё так плохо?

На пару минут снова воцаряется тишина.

– Действительно, – кивает. – И исход этой ситуации целиком и полностью зависит от тебя. То есть, от ваших с Константином отношений.

Растерянно моргаю, чувствуя, как медленно падает забрало при звуке имени Матвеева – он ведь не серьёзно? Какие нас могут связывать отношения, кроме тех, что мои почти что муж и свёкор совместно курируют фонд с его родителями?

– Нет у нас никаких отношений! – слишком резко вскрикиваю и тут же прикрываю рот ладонью – да что же это такое! Со мной теперь каждый раз будет происходить подобное, стоит мне услышать его имя? – У нас нет общих точек пересечения, так что не думаю, что у меня с ним возникнут проблемы.